Having been
Патамушта йа мудак и лошарик.
Ушел грузиццо.
Как известно, автор - оленьАвтор: Tera
Бета: Andrew_Clean, yuk
Фандом: Loveless
Пара: Соби\Рицка
Рейтинг: G
Предупреждение: Насилие над детьми, смерть персонажа, боль и страдания. Всего по паре слов, можно и не заметить.
Права на оригинальных персонажей принадлежат Кога Юн. Если она опознает своих оригинальных персонажей.
Примечания: фик написан на XXXmas по заявке hevilla.
С пожеланиями здоровья, успехов, бесконечного винта и безлимитных суток в новом году.
От визгливого скрипа отодвинутых штор ушки Рицки непроизвольно прижались к голове. Не то, чтобы он первый раз выбирался ночью через балкон, но каждый шаг в затихшем доме слышался особенно отчетливо, а привычные днем звуки становились зловещими. Мальчик с трудом перебрался через подоконник, пару раз зацепившись хлястиками куртки за неведомые крючки на раме. Откуда ночью возникают в самых непредсказуемых местах углы, ручки и крючки и куда деваются нужные сучки и выступы на деревьях?
Спрыгнув в грязь у самого края лужи, Рицка на пару секунд застыл, сидя на корточках, чувствуя, как кроссовки понемногу впитывают холодную воду. Казалось, что сердитый «чавк» потревоженной лужи отдается эхом в другом конце квартала. Тем не менее, через сорок минут мальчик уже стучал в дверь: он добрался до пункта назначения.
Рицка? Рицка, что ты тут делаешь? Ночь на дворе, - задавая риторические вопросы, Соби втянул Жертву в коридор, захватив обе покрасневшие шершавые ладошки в свою руку. - Где твои перчатки?
Мальчик тем временем отчаянно выпутывался из рук Соби, пытаясь одновременно снять куртку и грязные, намокшие кроссовки, к которым было так противно прикасаться. Наконец Соби отпустил его и сел на корточки, опершись спиной на стену. Мансарду заливал яркий, насыщенно желтый свет нескольких ламп. В первые мгновения это дезориентировало, но потом глаза привыкали, и Рицка уже мог разглядеть темные круги под глазами мужчины и то, как разделялись на отдельные пряди пряди его волос, вечно выбивающиеся из хвоста и потому подколотые на висках.
Рицка, что-то случилось дома?
Завтра что-то случится у тебя! Если ты не дорисуешь этот чертов портрет!
Рицка, не ругайся, - уже спокойно, на автомате ответил Соби.
Никогда больше не соглашусь тебе позировать. Или буду сам следить, чтобы ты все делал вовремя. Слышишь меня, Соби?
Да, Рицка, - улыбка художника выглядела поистине жалко.
После атаки на школу Сеймей снова затаился, и, хотя поначалу Соби искал подтекст в каждом слове, а Рицка нервно прислушивался к любому шороху, через какое-то время мальчику стало казаться, что все это было дурным сном, этапом непонятной игры, странным видением запутавшегося разума. Была ли поездка в Гору? Человек, которому вырезали глаза? Может Сеймей действительно мертв, как был мертв два года до этого? Тем не менее, за последний месяц события пошли по кругу: странные звонки, изменившееся поведение матери. И, самое главное, внезапно накатывавшее напряжение, чувство преследования и собственной беспомощности. Соби, вспомнив, что Рицка так и не простил его за предательство в библиотеке школы, превратился в сторожевого пса. Несмотря на протесты Жертвы, он часто оставался днем около школы, естественно, пропуская собственные семинары и сроки сдачи работ. В попытке соединить приятную вещь с двумя полезными, Соби упросил мальчика позировать для одной из картин. Вчера вечером работа была еще далека от завершения, но днем Рицка был препровожден домой с извинениями — у Соби не оставалось времени даже на то, чтобы проводить его вечером. А дописать он может по памяти.
- Соби... - Мальчик осторожно потянул того за руку, - пойдем, пойдем. Работы еще много.
Блондин со вздохом открыл глаза.
Следующий час прошел в мягком шорохе, позвякивании железного ободка кисти о край стаканчика с водой и ворчании Рицки.
- Соби, не спи!
- Хмм… Ты не устал, Рицка?
Ночью, в неурочный час, привычный желтоватый электрический свет кажется гнетущим. Люстра нещадно выгоняет сумрачные тени из углов, делает из окон зеркала. Мальчику отчаянно хотелось укрыться под пледом, но его Боец все еще стоял у мольберта, напряженно вглядываясь в уже наложенные и будущие штрихи. Ни за что Рицка не покажет, что устал! Он-то просто сидит тут, а Соби – работает.
- Может, включить ночник?
- Соби! Не отвлекайся.
- Я просто продолжу рисовать при другом освещении. Все будет готово к утру.
Теперь Рицка мог видеть только Соби в круге оранжево-желтого света настольной лампы. Художник заявил, что Рицка тоже освещен, причем именно так, как надо, но мальчик только недоверчиво нахмурился в ответ: «Не ври мне, Соби». Пространство и предметы за спиной и по бокам отодвинулись за серо-коричневую теплую завесу полумрака. Белой звездочкой мерцал далеко-далеко, за окном, на улице фонарь, изредка загораживаемый раскачиваемыми ветром черными угловатыми верхушек деревьев. Над мольбертом можно было увидеть макушку Соби, длинные передние пряди его волос, зачесанные и подколотые, и верхнюю часть чуть склоненного лица. Маленький натурщик представлял различные выражения лица своей пары, поскольку никак не мог разглядеть его. Легкомысленно улыбающийся Соби, ледяной Соби, меня-ничего-не-трогает Соби и Соби накажи-меня-Рицка-все-равно-сделаю-по-своему. Верхний свет больше не резал глаза. Рицка расслабился и уже через пару минут устроился на
стуле с ногами, обхватив руками колени, а через пятнадцать – задремал. Мужчина за мольбертом набросил тряпицу, которой вытирал кисти, на лампу и продолжил работать в полумраке.
Декабрьское утро мало отличается от ночи, так что Рицка не сразу понял, что его будят ради завтрака. Ему понадобилось немного времени, чтобы осознать, что он лежит на не разобранной постели, укрытый пледом. За едой мальчик все косился в угол, на затянутый плотной упаковочной бумагой прямоугольник, Соби же смотрел только на него. На лбопытное трепетание кошачьих ушек и недовольные гримасы, когда взгляд мальчика бадал на часы.
Пожелав Соби «ни пуха» на сдачах и пересдачах, Рицка скрылся в потоке детей, утекавшем за ворота школы. К его счастью, это был не самый загруженный день. В очередной раз прикладывая усилия, чтобы слушать учителя, а не дремать, Рицка мысленно обругал своего стража. Ворчание было сдобрено большой долей беспокойства, Соби будет занят в университете минимум до четырех, а ведь он так и не спал. Черный хвост нервно бил по ножкам стула. Мальчик тер глаза запястьем, слишком далеко выглядывавшим из рукава застиранного свитера. Соби сдавал зимний контроль. Холодало.
Младший Аояги длинными скачками двигался к дому. Сонного, после теплого помещения, его ощутимо трясло на морозе. Рицка подбадривал себя мыслями о том, что, по крайней мере, не найдется идиотов, которые в такую погоду стали бы караулить его около дома. Вчерашняя грязь свернулась у обочин заиндевевшими барашками, так что мальчик решил не снимать внизу ботинок и не привлекать лишнего внимания. Уже поднявшись по лестнице, он застыл. Пол вокруг запертой двери в его комнату был усеян фаянсовыми осколками, на дереве осела белая крошка. Пораженный, он отшатнулся назад, и под ногой что-то отчетливо хрустнуло. Негромкий звук словно послужил сигналом. Снизу раздался истошный визг, и по лестнице взлетела его мать. Она была так взбешена, что даже не могла прокричать что-нибудь членораздельное, только визжала, вопила и беспорядочно драла его за волосы, царапала, пытаясь вцепиться в шею. Под градом ударов Рицка скатился по лестнице и кинулся к двери. Мать преследовала его, вцепилась в куртку и осыпала его ударами, пока мальчик судорожно открывал замок. Наконец, Рицка рванулся наружу. Старая тесная курточка не выдержала, разошлась по швам, и мальчик смог выскользнуть из нее. Все же левая рука застряла в манжете и, неловко дернувшись, Рицка упал, сильно ударившись головой. Ему показалось, что за переносицей образовалась пустота, а пространство немного сдвинулось. После оглушающего падения в ушах стоял неприятный гул. И снег стал слишком белым. Отойдя за угол, мальчик опустился под собственным балконом, там, где вчера спрыгнул в чавкающую грязь. Снег чуть поодаль был невыносимо белым, слепил, и все остальное на его фоне меркло. Вскоре заявил о себе холод, Рицке казалось, что он падает в белый морозный день, падает спиной вперед и никак не может упасть, только чувствует головой и шеей звенящую пустоту.
Соби! Нет, нет, нельзя думать о Соби, нельзя! Он почувствует и придет. Сейчас должно быть около трех, надо думать о чем-то другом. О снеге. Снег белый. Белый и холодный снег. А все вокруг очень темное. Не могу больше на него смотреть.
***
Соби открыл дверь, толкнув ее коленом, и быстро опустил мальчика на кровать. Найдя своего маленького хозяина под балконом, Соби в первую очередь нащупал пульс, затем, осмотрев голову, обнаружил большую шишку на правой стороне головы. Что бы ни было, главное – Нелюбимый жив. Боец максимально осторожно поднял его на руки, постаравшись зафиксировать голову на сгибе локтя, и сконцентрировался на переносе. На грязном снегу отразилось голубоватое свечение и через мгновение пропало.
Нелюбимый жив, дыхание чуть сбивающееся, но глубокое. Края ранок на лице и тыльной стороне кистей припухли. Соби опустил ребенка на кровать и прошелся по комнате, задергивая шторы, включил чайник. Хорошо, что в конце декабря рано темнеет, в четыре уже смеркается, скоро стемнеет. Стараясь по возможности меньше поднимать и шевелить мальчика, Боец осмотрел его на наличие переломов. Судя по уплотнению около затылка и реакциям, сотрясение мозга было, но других серьезных повреждений Соби не обнаружил. Через десять минут он попытался разбудить Рицку, чтобы напоить теплой водой, подслащенной кленовым сиропом. Мальчик чуть приоткрыл глаза и послушно глотал питье, но, казалось, не осознавал, что с ним происходит. Отставив чашку, мужчина, придерживая голову Рицки, вытащил из-под него одеяло. Аккуратно укутав свою Жертву, он опустился рядом с кроватью и, положив руку на предплечье мальчика, застыл. Через пару часов у ребенка поднимется температура. Соби вспоминал, какие лекарства есть у него в доме. Впрочем, при сочетании сотрясения с простудой, жаропонижающие, в состав которых входит парацетамол или ибупрофен, вызовут рвоту. Передвигаясь по квартире в темноте, Соби поставил замораживаться пару наполненных водой формочек для льда и снова сел около кровати, глядя в противоположный угол. Он слышал, как поднимались домой соседи, как где-то через четыре дома лаяла собака, как разговаривали, прощаясь на углу две девочки одиннадцати лет. Мягко шелестела ткань, опускаясь и поднимаясь при дыхании Жертвы. Соби так и сидел у кровати, пока не появилась необходимость в компрессе. Он еще раз подогрел чайник и, напоив Рицку, снова сел подле него. Так прошла ночь, приближалось Рождество.
Еще не погасли фонари, когда Соби поднялся и встал в изножье кровати, напряженно глядя на дверь. Аура принадлежала Бойцу Зеро, но он все равно не собирался отходить от постели Рицки. Постучав и услышав приглашение войти, Йодзи и Нацуо сами открыли дверь и шумно ввалились, принеся с собой тревожный туман морозного утра.
- Холодно, поэтому…
- Мы пересидим у тебя!
- Все равно мы мерзнем из-за тебя.
- С нами не соскучишься! – лишь к этому моменту они соизволили заметить, что недовольное выражение на лице Соби относится не столько к ним, сколько к производимому ими шуму.
- Рицке необходима тишина. Сидите тихо либо выметаетесь и замерзайте, сколько хотите.
Агацума достал пару пледов и, отдав их Зеро, указал шумным созданиям в сторону книжного шкафа и телевизора:
- Телевизор не включать. Можете рисовать или тихо играть во что-то.
Соби, на мгновение коснувшись губами лба Рицки, направился к кухонному отсеку, его Жертве нужно было что-то питательное. Он слышал шевеление и шаги за спиной и прилагал неимоверные усилия, чтобы не кинуться обратно. «Зеро, разумеется, интересуются происходящим, Зеро не станут сейчас причинять Рицке вред», - мысленно твердил он. За последний год они время от времени, незваными, приходили в его дом и, рано или поздно, исчезали, оставив записку в пять слов. Шебутные дети стали близки с Рицкой, подтверждая данное им звание «друзей».
- Мы, того, в магазин пошли, – Йодзи возник за его плечом, как раз когда Соби осознал, что в холодильнике нет ничего годного даже на бульон.
- Купите мед, – Зеро бесшумно исчезли в дверях.
Долго вести себя так мило Йодзи и Натсуо, естественно, не могли, поэтому они то появлялись, то уходили. Они ходили за продуктами и в аптеку, выносили мусор - Соби проводил все время у кровати своей Жертвы. За первые сутки состояние Рицки сильно ухудшилось, но с тех пор оставалось, по крайней мере, стабильным. Иногда он хрипел на выдохе и кашлял как-то жалобно, будто пытался избавиться от чего-то гнетущего в груди. Услав Зеро на улицу, Боец, опустившись на пол и нависнув над мальчиком, выгнутой ладонью начертил над всем его телом большую спираль в три витка, причем заканчивалась она прямой линией, пролегавшей через центр спирали и уходившей влево. Следующие полчаса Соби расслабленно стоял на коленях около больного, время от времени легко поглаживая или прикасаясь к шее, груди, лбу, плечам. Снова начертив такой же спиралевидный знак, Соби поднялся и устало прилег рядом со своей Жертвой.
- Соби!!!
- Мы видели! В закусочной через два квартала!
- Нисея! Видели.
- Соби!
- Не кричите, - автоматически отметил тот, вставая.
- А что уже, собственно, кричать или не кричать.
- Что ты будешь делать? – как всегда, дети, ухитряясь не перебивать друг друга, вставляли реплику за репликой, не слушая никого. Что скажет их пара, они знали и так, а мнение чужака внимания не стоило.
- Если Сеймей придет сюда… - окончание реплики Йодзи повисло в воздухе. И звучало оно тем более угрожающе, что ни Натсуо, ни Соби просто не могли ее завершить. Что будет?
Старшему Аояги не нужен его старый боец, по крайней мере, для себя. Но, возможно, он решит, что Соби слишком много знает, или что его бывший инструмент не должен приносить пользу кому-то еще. Рицка твердил, что любит брата и прощает его, но Сеймей не принимал компромиссов или был слишком ослеплен видением придуманного им мира на двоих. Судя по расставанию, он решил, что мальчик такой же враг ему, как и все остальные. Даже хуже, поскольку несколько миллиардов людей на земле ничего особенного Жертве Возлюбленному не сделали, а Рицка – предал его ожидания.
Сеймей мог прийти и с миром. Прийти и объяснить Рицке, почему он скрывался, притворяясь мертвым, сказать Соби, что отрекается от него как Бойца.
В большинстве случаев Зеро думали аналогично. Видимо в этот раз получилось так же, потому что внезапно они вздрогнули и, переглянувшись, зло, коротко рассмеялись. Возлюбленный-благодетель занял в их представлении почетное место рядом с Кроткой Нагисой.
- Если Сеймей придет сюда, – повторил Соби. Даже когда Рицка привязывал его сознание к себе, Соби воспринимал приказы Возлюбленного, в данной ситуации Сеймей может подавить его и под воздействием его слова сам Соби может навредить Рицке. Даже если этого не произойдет, против пары Возлюбленных Соби не сможет отвлекаться на защиту больного. А в мирные намерения Сеймея Агатсума верил не больше Зеро.
В первую очередь надо вывести из-под удара Рицку. Оставить его одного где бы то ни было – не выход, мальчику требуется энергетическая подпитка и элементарная помощь. В больницу… Нет, Рицке не понравится оказаться в больнице. Можно отправить его с Зеро, но если даже Гора не является безопасным местом, то куда? А опека одних только Зеро – слишком ненадежная вещь. Значит, он не может оставить хозяина и принять бой, остается бежать вместе с ним.
Развернувшись на пятках, Соби прошел к шкафу и, вытащив средних размеров спортивную сумку, сложил туда несколько пар белья, смену одежды, плед и полотенца. В боковой карман отправились бинты и пластыри, из зеркального шкафчика в сумку полетели запечатанные зубные щетки, паста и мыльница. Взвесив сумку на руке, он положил сверху вытащенную не глядя книгу.
Соби посадил Рицку на постели и коснулся губами его лба. Со вздохом он прижался на мгновение виском к виску своей Жертвы, затем повернулся к Зеро.
- Уведите его в сторону парка. Если узнаете что-то, свяжитесь со мной, только не через ваш собственный телефон.
Те молча направились к выходу, обычной ленивой походкой, чуть отклонив корпус назад; Боец засунул руки в карманы, Жертва сложил их на груди. В дверях Натсуо обернулся:
- Удачи, Нелюбимый.
Дойдя до конца квартала, они взялись за руки.
***
Соби отметил провокационные вопросы таксиста и излишнее внимание стариков и женщин от тридцати пяти лет на вокзале. До этого он удерживал Рицку в бессознательном состоянии, поскольку, во-первых, во сне быстрее протекает регенерация, во-вторых, без нанесения константы социальных норм и ежедневных впечатлений мальчика связь ощущалась гораздо крепче, так что Соби мог оказывать большую поддержку организму Жертвы. Однако взрослый, несколько экстравагантный мужчина с мальчиком младшего школьного возраста на руках привлекал слишком много внимания.
Через семь минут уходил поезд на Аомори, но при покупке билетов на поезда дальнего следования могут проверить документы. Соби не помнил, требуются ли документы на ребенка, но, в любом случае, их не было.
Электричка была заполнена – многие отвозили детей на праздники в пригород, погостить у родственников. Рицка чуть застонал, когда рядом с ними на сидение опустилась суетливая загорелая женщина. Прижав мальчика к себе, Боец сосредоточенно осмотрел вагон, но присутствия других бойцов не ощущалось. После отправления женщина уткнулась в обклеенный стразами и пластиковыми фигурками телефон, не обращая внимания ни на своих детей, ни на соседей. Прошло чуть меньше получаса, людей в вагоне стало меньше настолько, чтобы можно было пронести мальчика, никого не задев. Через одну станцию Соби и его Жертва покинули вагон, город Кокубундзи был привлекателен тем, что раньше их с ним абсолютно ничего не связывало.
Девушка-администратор с пластиковой улыбкой нарисовала ему, как пройти от вокзала до ближайшей гостиницы, и через десять минут Соби уже получал у такой же неправдоподобной девушки ключи от номера. Радовало, что это было пристанище для командированных, пожилые хозяева традиционной японской гостиницы уже задавали бы вопросы, а пользоваться способностями Бойца было опасно, оставался след присутствия. Он рассчитывал провести здесь около суток.
***
Начертив Чо Ку Рей в завершение сеанса, Соби посидел немного, отдыхая, затем осторожно подул на ушки своей Жертвы, зовя его по имени.
- Мм, холодно… - сонно бормоча, Рицка отвернулся. Мужчина накинул на него второе одеяло с соседней кровати.
- Пора просыпаться, Рицка.
Наконец мальчик открыл глаза и, хотя сначала попытался резко подняться, осторожно сел на постели. На Соби он смотрел с уверенностью, видимо, черпая ее из спокойствия своего Бойца, но кошачьи ушки подрагивали, стремясь прижаться к голове.
- Где мы?
- Город Кокубундзи, гостиница Сенсей.
- Почему мы здесь? – мальчик закашлялся.
- Зеро видели Нисея в двух кварталах от моего дома, оставаться там было опасно.
- Когда видели?
- Около двух часов назад.
Рицка начал говорить, но снова зашелся кашлем, на глаза навернулись слезы.
- Соби, я не могу говорить.
Стоявший у постели Боец при звуках своего имени, будто сложившись на три части, упал на колени, уткнувшись головой в одеяло рядом с Рицкой. Рука его нащупала чужую кисть, и Соби крепко сжал ладонь мальчика:
- Рицка, ты звал меня?
- Что?
- На улице, ты звал меня? Я не услышал Зов, Рицка?
- Соби, я… Я же знал, что ты занят.
- Не для тебя. Я здесь, чтобы защищать тебя. Почему ты мне не разрешаешь?
- Кроме, - мальчика прервал приступ кашля, – кроме меня, у тебя есть ты и твои обязательства. Соби!
Боец на мгновение прижался лицом к ладони мальчика, затем коснулся поцелуем.
- Я люблю тебя, Рицка. Не бросай меня больше.
- Почему мы здесь?
Агатсума оглядел небольшую комнату с двумя кроватями и, сняв очки, рассеянно покрутил их в руках.
- Я не знаю. Мне просто надо было увезти тебя.
Глядя на растерянность своего Бойца, Рицка засмеялся, хрипы на выдохе напомнили Соби, что мальчик все еще болен.
- Рицка, ложись, пожалуйста. Хочешь молока или чая?
- Молока, - когда голова коснулась подушки, Рицка вдруг осознал, что кровать грозит перевернуться, а в горле пересохло. Соби спустился вниз и попросил принести в номер теплого молока.
Остаток дня Рицка спал, а Соби наоборот, казалось, что он только что проснулся. Он мог вспомнить все, что делал за последние три дня, но все это делал словно не он. Чужие действия, чужие решения. Передвижение ближе к Ниситаме было неплохим выходом, но он сам не понимал, почему так сделал. С момента, когда он увидел свою Жертву под балконом и до того, как Рицка назвал его имя, - как он всегда это делал, запинаясь на втором слоге, разделяя одно слово на два значимых, - до того момента он действовал сам. И это было весьма неприятное ощущение. Сколько бы он ни ждал приказа, в бессознательном состоянии Рицка не смог бы ни одобрить, ни запретить. Впервые Соби остался настолько один.
Мальчик проснулся ночью, около двух. Вытянувшийся рядом Боец также вынырнул из дремы, но, проследив шаги в сторону ванной, не стал смущать его помощью. Когда Рицка вышел, Соби стоял около двери ванной.
- Соби! – снова приступ кашля. Блондин подхватил его на руки.
- Не стой на холодном полу, – вымотанный проявлениями болезни, мальчик не стал вырываться. Уже укутанный одеялами, он спросил:
- Что мы будем делать дальше?
- Я думаю, скрыться в Ниситаме будет не лучшим выходом, там слишком мало людей, мы привлечем внимание.
- Да… - даже этот медленный кивок стал для Соби поощрением.
- Вся эта префектура – деловой центр, тут тоже небезопасно, но уже в Сайтаме спокойнее, завтра можем поехать туда.
- Это не далеко? Если мы уедем надолго, мама будет волноваться.
- Нет, всего минут сорок на поезде. Не синкансене, - мысль о том, что его могут искать, развивалась в голове мальчика.
- Когда мы вернемся? – Соби улыбнулся ему, чуть склонив голову, так что длинные пряди на плечах сложились пополам.
- Ты хочешь драться с Возлюбленными, Рицка?
- Нет! – вскричал мальчик, но потом ему пришла какая-то мысль. - Но…
- Выход есть всегда, – Соби огладил кошачьи ушки, потрепал челку. - Есть всегда. Спи, Рицка.
Соби очнулся от дремы, когда небо начало сереть, что в декабре должно обозначать утро, и позвонил администратору, чтобы узнать расписание электричек.
***
- Рицка, я не уверен, что все в порядке, - сарказм и беспокойство одновременно, Ритсу-сенсей, услышь он, смеялся бы до колик. Соби подосадовал на свой голос, но больше его сейчас занимало самочувствие Жертвы.
Утром Рицка заявил, что чувствует себя хорошо, и действительно, он кашлял меньше и выглядел несколько лучше. Тем не менее, когда Соби попробовал запретить ему садиться у окна, от волнения лицо мальчика тут же покраснело, а глаза начали слезиться. Рицка сам был озадачен, откуда на него накатила такая обида. Боец усмехнулся, как бы он не зависел от Рицки, пока у него на руках просто больной ребенок. Закутав Рицку в плед и взяв с него обещание пересесть оттуда, если почувствует хоть один сквозняк, он посадил мальчика у окна. Минут через десять после начала движения Соби заметил неладное – Рицка старался прилечь и слишком часто сглатывал.
- Тебя укачивает? – непонимающий и очень несчастный взгляд из-под челки был ему ответом. – Тебя тошнит? Чувствуешь странные запахи? Закладывает уши?
- Да. Все в порядке, Соби. Ехать недалеко.
Через пять минут Рицка выглядел совсем плохо. Он безотчетно искал носом струйки свежего воздуха, но в утепленном на зиму вагоне сквозняков почти не было. Когда наконец мальчик уткнулся носом в мех на манжетах пальто Соби, тот отметил:
- Рицка, я не уверен, что все в порядке.
Вслед за раздавшимся по вагону синтетическим гулом, добрый женский голос произнес: «Подъезжаем к станции Ирума, выход справа».
- Выйдем здесь? – спросил Соби. Ему показалось, что Рицка был благодарен.
У стойки информатора была слишком большая очередь, а стайка молодых девушек у вокзала смогла указать им лишь на лав-отель.
- Рицка, соберись. Можешь краснеть, только не падай, могут решить, что ты под наркотиками, – после трех минут мучений у стойки администратора, Соби подхватил мальчика на руки и пошел в направлении, указанном скучной девушкой. Ничего, здесь видели и не такое.
Рицка уже засыпал, когда позвонили Зеро. Говорил Йодзи, и Соби стало интересно, меняется ли так же разительно стиль общения Натсуо? Зависит ли это от того, что по телефону говорит кто-то один?
- На ловлю Возлюбленных вышла Школа. Мы позвонили Нагисе-сенсей, та пришла в ярость и теперь все лучшие ученики, созванные Школой, собираются здесь. Возлюбленных возьмут измором.
- Нисей не заметил, что мы уехали?
- Ну, мы с Натсуо тогда не дошли бы никуда дальше, чем твой дом, так что этот мудак еще крикнул нам вдогонку, чтобы мы передавали вам привет и предупреждение. Так что мы создали потом некоторое шевеление в доме, вечером сходили, как обычно, в аптеку и за продуктами на четверых, пару раз зажигали лампу ночью. Если ублюдок поленился проверить ауру, мог и не заметить.
- Сеймей появлялся?
- Нет, еще нет. Как Рицка?
- У нас все хорошо. Сообщи, если что-то изменится, - Соби резко захлопнул крышку телефона и медленно, словно неуверенно повернулся к Рицке. Мальчик не спал, но лежал, утонув в подушках. – Мне не нравится отсутствие Сеймея. Он мог выследить тебя.
- Нас, - тихо прошелестел мальчик.
- Что, Рицка?
- Нас, - повторил он и закашлялся.
- Я не нужен ему.
- А я никуда не пойду и ничего не буду делать без тебя, – Соби усмехнулся, в мальчике говорила болезненная горячка.
- И мы вдвоем ему тоже не нужны. Придется драться, – ушки младшего брата Аояги вздрогнули, но Соби не дал ему ничего сказать. – Спи, Рицка, мы поедем дальше, когда ты проснешься, - Боец опустил ладонь, чуть не касаясь глаз и переносицы мальчика. – Спи.
Через пару минут, удостоверившись, что ребенок крепко уснул, Соби расслаблено обмяк, затем, встряхнувшись, разогрел друг о друга руки и центром ладони начертил над спящим знак. Несмотря на тошноту и общую слабость сегодня, Рицка явно выздоравливал, этот и еще сеанс или два, пневмония уйдет окончательно, а последствия сотрясения в любом случае надолго.
Проснувшись часа через четыре, Агатсума спустился вниз, узнать у безразличной девушки, как связаться с ближайшим офисом проката автомобилей. Название «Экирен» было приятно знакомым. Прикинув остаток суммы на счете, Соби арендовал автомобиль на четыре дня с возможностью доставки в любой офис компании и, предупредив администратора, что еще вернется, вышел в магазин.
Рицка проснулся от щелчка дверного замка.
***
Через несколько часов они были уже в центральном районе префектуры. Ехали медленно, делая остановки, как только мальчик начинал чувствовать себя нехорошо. Пакет с несколькими бенто, из домашней кулинарии в Ируме Соби положил на переднее сидение, но Рицке все равно казалось, что он чувствует запах плесени, переносившийся даже на теплое какао, которое они покупали в мини-маркетах по дороге. Тяжесть в груди и горле уже не так беспокоила его, но мальчик все равно говорил мало, подсознательно опасаясь, что кашель вернется. Сайтама оказалась покрыта дорогами, словно сетью капилляров, они ехали не глядя в карту, где дорога свободнее – заблудиться при таком количестве заправок все равно не грозило. Вечер застал их неподалеку от Окагавы.
За день то в машине, то на улице Рицку снова продуло, когда мальчик расслабился в тепле его начало лихорадить. Вцепившись в Соби, он пытался спрятать лицо у него на плече, Боец был большим и теплым. Обняв мальчика и чуть нависая над ним, Соби бездумно терся кончиком носа о влажную, слипшуюся сосульками шерстку на кошачьих ушках. Успокоенный его безмятежностью, согревшийся Рицка наконец уснул. Соби проснулся около семи, за окном не погасли фонари, а пришел в себя уже когда комната освещалась тусклым мерцанием облачного зимнего утра. Бойцу казалось, что ему размозжили голову и вставили в мозг несколько спиц. От боли его выламывало, носом пошла кровь. Единственным выходом казалось сделать что-нибудь с собой, пока он не сошел с ума от этой боли, Соби попытался двинуть рукой, но ощутил что-то тяжелое на ней. От предплечий, зафиксированных тяжестью, поднималось по рукам тепло. Затем он ощутил систематическое появление направленного теплого воздушного потока рядом с левым плечом, через шум крови в ушах пробились глухие звуки – мягкое посапывание спящего Рицки. Рицка? Рицка. Аояги Рицка, тринадцать лет, Жертва Нелюбимый. Боль никуда не делась, но смерти с ней больше не было. К половине десятого Соби пришел в сознание.
Пасмурное утро наступило около часа дня вместе со звонком Зеро.
- Жив? Надо же. Вы с Нелюбимым можете возвращаться, угрозы больше нет. Не поверишь, что случилось, даже если я расскажу. Возвращайтесь, увидишь все сам.
- Сегодня критично?
- Нет. Но иначе рискуете потом не поверить.
- Мы будем послезавтра. Может завтра, – закрыв телефон, Соби постарался улыбнуться, вышло довольно плохо: нос и подбородок были коричневыми от засохшей крови, в глазах лопнувшие сосуды составляли красную сеточку. – Что ты хочешь на завтрак, Рицка?
- Ужин. Спи, Соби, – с некоторым удивление мальчик наблюдал, как Боец засыпает, едва коснувшись подушки. Немного подумав, мальчик робко взял его за руку, переплетя пальцы, и лег рядом.
В обратный путь они тронулись утром третьего дня. Мальчик чувствовал себя настолько хорошо, что первую остановку они сделали только на границе префектуры.
***
Зеро спали лицом друг к другу, обе мордочки и выглядывавшие из-под одеяла руки были щедро залеплены пластырями, на полу у кухонного отсека было большое бордово-коричневое пятно. Заметив его, Рицка почувствовал тошноту и немедленное желание выйти из комнаты.
- Просыпайтесь, оккупанты, - провозгласил Соби, возвышаясь над постелью.
Зеро поднялись, потирая ладонями глаза. Натсуо подозрительно уставился на мужчину:
- И правда, жив. Надо же.
- Что произошло?
- Там, – провозгласил Натсуо, а Йодзи указал на пятно. Рицка сглотнул вязкую соленую слюну.
- Пары все еще прибывали, когда Возлюбленные пришли сюда.
- Нисей был в бешенстве, а Сеймей смеялся.
- Потом Сеймей сказал, ему очень жаль, что какое-то ненужное насекомое…
- Да-да, это он о тебе, старик!
- Не дает ему увидеться с братом. Потом…
- Потом он сказал, что хотя ты ему больше не нужен…
- Соби, хоть побледней для приличия!
- …мы попортили тебя, когда ты все еще был его вещью.
- Он пробил мне руку! Ножом! Мы-то всего гвоздем.
- А когда Йодзи убрал руку, Сеймей поскользнулся на крови.
- И упал носом на край стола.
- Собственно все. – Зеро так отбарабанили новости, что Рицка не успел осознать, о чем они говорят.
- Нисей? – не поднимая взгляда от кошачьих ушек Рицки, спросил Соби.
- Еще час бился в агонии.
- Его караулили Неразумные и Крылатые.
- Тела в школе.
- Всё? – Рицка собрался с силами и позволил себе осмыслить разговор. – Всё? Брат умер три года назад, и теперь всё!?
Присев рядом с мальчиком, Соби обнял его. Когда через минуту они огляделись, Зеро рядом не было, в душе шумела вода. Мальчик осторожно опустился на кровать.
- Хочешь спать, Рицка?
- Нет.
- Что ты хочешь на обед?
- Ничего особенно не хочется.
- Хочешь переодеться?
- Нет, – Соби сел рядом с ним и привлек к своему плечу, поглаживая между кошачьих ушек. Мальчик спросил: - Что мы будем делать завтра?
- Купим кадомацу и продукты для ужина. Если захочешь, нарядим твою комнату. Сплетем сименава на балкон?
- А послезавтра? – казалось, Рицка задает вопросы на автомате, не слыша ответ.
- Пойдем в храм. Отправим ненгадзё. Послезавтра Новый Год. Послезавтра всё, Рицка.
Ушел грузиццо.
Как известно, автор - оленьАвтор: Tera
Бета: Andrew_Clean, yuk
Фандом: Loveless
Пара: Соби\Рицка
Рейтинг: G
Предупреждение: Насилие над детьми, смерть персонажа, боль и страдания. Всего по паре слов, можно и не заметить.
Права на оригинальных персонажей принадлежат Кога Юн. Если она опознает своих оригинальных персонажей.
Примечания: фик написан на XXXmas по заявке hevilla.
С пожеланиями здоровья, успехов, бесконечного винта и безлимитных суток в новом году.
От визгливого скрипа отодвинутых штор ушки Рицки непроизвольно прижались к голове. Не то, чтобы он первый раз выбирался ночью через балкон, но каждый шаг в затихшем доме слышался особенно отчетливо, а привычные днем звуки становились зловещими. Мальчик с трудом перебрался через подоконник, пару раз зацепившись хлястиками куртки за неведомые крючки на раме. Откуда ночью возникают в самых непредсказуемых местах углы, ручки и крючки и куда деваются нужные сучки и выступы на деревьях?
Спрыгнув в грязь у самого края лужи, Рицка на пару секунд застыл, сидя на корточках, чувствуя, как кроссовки понемногу впитывают холодную воду. Казалось, что сердитый «чавк» потревоженной лужи отдается эхом в другом конце квартала. Тем не менее, через сорок минут мальчик уже стучал в дверь: он добрался до пункта назначения.
Рицка? Рицка, что ты тут делаешь? Ночь на дворе, - задавая риторические вопросы, Соби втянул Жертву в коридор, захватив обе покрасневшие шершавые ладошки в свою руку. - Где твои перчатки?
Мальчик тем временем отчаянно выпутывался из рук Соби, пытаясь одновременно снять куртку и грязные, намокшие кроссовки, к которым было так противно прикасаться. Наконец Соби отпустил его и сел на корточки, опершись спиной на стену. Мансарду заливал яркий, насыщенно желтый свет нескольких ламп. В первые мгновения это дезориентировало, но потом глаза привыкали, и Рицка уже мог разглядеть темные круги под глазами мужчины и то, как разделялись на отдельные пряди пряди его волос, вечно выбивающиеся из хвоста и потому подколотые на висках.
Рицка, что-то случилось дома?
Завтра что-то случится у тебя! Если ты не дорисуешь этот чертов портрет!
Рицка, не ругайся, - уже спокойно, на автомате ответил Соби.
Никогда больше не соглашусь тебе позировать. Или буду сам следить, чтобы ты все делал вовремя. Слышишь меня, Соби?
Да, Рицка, - улыбка художника выглядела поистине жалко.
После атаки на школу Сеймей снова затаился, и, хотя поначалу Соби искал подтекст в каждом слове, а Рицка нервно прислушивался к любому шороху, через какое-то время мальчику стало казаться, что все это было дурным сном, этапом непонятной игры, странным видением запутавшегося разума. Была ли поездка в Гору? Человек, которому вырезали глаза? Может Сеймей действительно мертв, как был мертв два года до этого? Тем не менее, за последний месяц события пошли по кругу: странные звонки, изменившееся поведение матери. И, самое главное, внезапно накатывавшее напряжение, чувство преследования и собственной беспомощности. Соби, вспомнив, что Рицка так и не простил его за предательство в библиотеке школы, превратился в сторожевого пса. Несмотря на протесты Жертвы, он часто оставался днем около школы, естественно, пропуская собственные семинары и сроки сдачи работ. В попытке соединить приятную вещь с двумя полезными, Соби упросил мальчика позировать для одной из картин. Вчера вечером работа была еще далека от завершения, но днем Рицка был препровожден домой с извинениями — у Соби не оставалось времени даже на то, чтобы проводить его вечером. А дописать он может по памяти.
- Соби... - Мальчик осторожно потянул того за руку, - пойдем, пойдем. Работы еще много.
Блондин со вздохом открыл глаза.
Следующий час прошел в мягком шорохе, позвякивании железного ободка кисти о край стаканчика с водой и ворчании Рицки.
- Соби, не спи!
- Хмм… Ты не устал, Рицка?
Ночью, в неурочный час, привычный желтоватый электрический свет кажется гнетущим. Люстра нещадно выгоняет сумрачные тени из углов, делает из окон зеркала. Мальчику отчаянно хотелось укрыться под пледом, но его Боец все еще стоял у мольберта, напряженно вглядываясь в уже наложенные и будущие штрихи. Ни за что Рицка не покажет, что устал! Он-то просто сидит тут, а Соби – работает.
- Может, включить ночник?
- Соби! Не отвлекайся.
- Я просто продолжу рисовать при другом освещении. Все будет готово к утру.
Теперь Рицка мог видеть только Соби в круге оранжево-желтого света настольной лампы. Художник заявил, что Рицка тоже освещен, причем именно так, как надо, но мальчик только недоверчиво нахмурился в ответ: «Не ври мне, Соби». Пространство и предметы за спиной и по бокам отодвинулись за серо-коричневую теплую завесу полумрака. Белой звездочкой мерцал далеко-далеко, за окном, на улице фонарь, изредка загораживаемый раскачиваемыми ветром черными угловатыми верхушек деревьев. Над мольбертом можно было увидеть макушку Соби, длинные передние пряди его волос, зачесанные и подколотые, и верхнюю часть чуть склоненного лица. Маленький натурщик представлял различные выражения лица своей пары, поскольку никак не мог разглядеть его. Легкомысленно улыбающийся Соби, ледяной Соби, меня-ничего-не-трогает Соби и Соби накажи-меня-Рицка-все-равно-сделаю-по-своему. Верхний свет больше не резал глаза. Рицка расслабился и уже через пару минут устроился на
стуле с ногами, обхватив руками колени, а через пятнадцать – задремал. Мужчина за мольбертом набросил тряпицу, которой вытирал кисти, на лампу и продолжил работать в полумраке.
Декабрьское утро мало отличается от ночи, так что Рицка не сразу понял, что его будят ради завтрака. Ему понадобилось немного времени, чтобы осознать, что он лежит на не разобранной постели, укрытый пледом. За едой мальчик все косился в угол, на затянутый плотной упаковочной бумагой прямоугольник, Соби же смотрел только на него. На лбопытное трепетание кошачьих ушек и недовольные гримасы, когда взгляд мальчика бадал на часы.
Пожелав Соби «ни пуха» на сдачах и пересдачах, Рицка скрылся в потоке детей, утекавшем за ворота школы. К его счастью, это был не самый загруженный день. В очередной раз прикладывая усилия, чтобы слушать учителя, а не дремать, Рицка мысленно обругал своего стража. Ворчание было сдобрено большой долей беспокойства, Соби будет занят в университете минимум до четырех, а ведь он так и не спал. Черный хвост нервно бил по ножкам стула. Мальчик тер глаза запястьем, слишком далеко выглядывавшим из рукава застиранного свитера. Соби сдавал зимний контроль. Холодало.
Младший Аояги длинными скачками двигался к дому. Сонного, после теплого помещения, его ощутимо трясло на морозе. Рицка подбадривал себя мыслями о том, что, по крайней мере, не найдется идиотов, которые в такую погоду стали бы караулить его около дома. Вчерашняя грязь свернулась у обочин заиндевевшими барашками, так что мальчик решил не снимать внизу ботинок и не привлекать лишнего внимания. Уже поднявшись по лестнице, он застыл. Пол вокруг запертой двери в его комнату был усеян фаянсовыми осколками, на дереве осела белая крошка. Пораженный, он отшатнулся назад, и под ногой что-то отчетливо хрустнуло. Негромкий звук словно послужил сигналом. Снизу раздался истошный визг, и по лестнице взлетела его мать. Она была так взбешена, что даже не могла прокричать что-нибудь членораздельное, только визжала, вопила и беспорядочно драла его за волосы, царапала, пытаясь вцепиться в шею. Под градом ударов Рицка скатился по лестнице и кинулся к двери. Мать преследовала его, вцепилась в куртку и осыпала его ударами, пока мальчик судорожно открывал замок. Наконец, Рицка рванулся наружу. Старая тесная курточка не выдержала, разошлась по швам, и мальчик смог выскользнуть из нее. Все же левая рука застряла в манжете и, неловко дернувшись, Рицка упал, сильно ударившись головой. Ему показалось, что за переносицей образовалась пустота, а пространство немного сдвинулось. После оглушающего падения в ушах стоял неприятный гул. И снег стал слишком белым. Отойдя за угол, мальчик опустился под собственным балконом, там, где вчера спрыгнул в чавкающую грязь. Снег чуть поодаль был невыносимо белым, слепил, и все остальное на его фоне меркло. Вскоре заявил о себе холод, Рицке казалось, что он падает в белый морозный день, падает спиной вперед и никак не может упасть, только чувствует головой и шеей звенящую пустоту.
Соби! Нет, нет, нельзя думать о Соби, нельзя! Он почувствует и придет. Сейчас должно быть около трех, надо думать о чем-то другом. О снеге. Снег белый. Белый и холодный снег. А все вокруг очень темное. Не могу больше на него смотреть.
***
Соби открыл дверь, толкнув ее коленом, и быстро опустил мальчика на кровать. Найдя своего маленького хозяина под балконом, Соби в первую очередь нащупал пульс, затем, осмотрев голову, обнаружил большую шишку на правой стороне головы. Что бы ни было, главное – Нелюбимый жив. Боец максимально осторожно поднял его на руки, постаравшись зафиксировать голову на сгибе локтя, и сконцентрировался на переносе. На грязном снегу отразилось голубоватое свечение и через мгновение пропало.
Нелюбимый жив, дыхание чуть сбивающееся, но глубокое. Края ранок на лице и тыльной стороне кистей припухли. Соби опустил ребенка на кровать и прошелся по комнате, задергивая шторы, включил чайник. Хорошо, что в конце декабря рано темнеет, в четыре уже смеркается, скоро стемнеет. Стараясь по возможности меньше поднимать и шевелить мальчика, Боец осмотрел его на наличие переломов. Судя по уплотнению около затылка и реакциям, сотрясение мозга было, но других серьезных повреждений Соби не обнаружил. Через десять минут он попытался разбудить Рицку, чтобы напоить теплой водой, подслащенной кленовым сиропом. Мальчик чуть приоткрыл глаза и послушно глотал питье, но, казалось, не осознавал, что с ним происходит. Отставив чашку, мужчина, придерживая голову Рицки, вытащил из-под него одеяло. Аккуратно укутав свою Жертву, он опустился рядом с кроватью и, положив руку на предплечье мальчика, застыл. Через пару часов у ребенка поднимется температура. Соби вспоминал, какие лекарства есть у него в доме. Впрочем, при сочетании сотрясения с простудой, жаропонижающие, в состав которых входит парацетамол или ибупрофен, вызовут рвоту. Передвигаясь по квартире в темноте, Соби поставил замораживаться пару наполненных водой формочек для льда и снова сел около кровати, глядя в противоположный угол. Он слышал, как поднимались домой соседи, как где-то через четыре дома лаяла собака, как разговаривали, прощаясь на углу две девочки одиннадцати лет. Мягко шелестела ткань, опускаясь и поднимаясь при дыхании Жертвы. Соби так и сидел у кровати, пока не появилась необходимость в компрессе. Он еще раз подогрел чайник и, напоив Рицку, снова сел подле него. Так прошла ночь, приближалось Рождество.
Еще не погасли фонари, когда Соби поднялся и встал в изножье кровати, напряженно глядя на дверь. Аура принадлежала Бойцу Зеро, но он все равно не собирался отходить от постели Рицки. Постучав и услышав приглашение войти, Йодзи и Нацуо сами открыли дверь и шумно ввалились, принеся с собой тревожный туман морозного утра.
- Холодно, поэтому…
- Мы пересидим у тебя!
- Все равно мы мерзнем из-за тебя.
- С нами не соскучишься! – лишь к этому моменту они соизволили заметить, что недовольное выражение на лице Соби относится не столько к ним, сколько к производимому ими шуму.
- Рицке необходима тишина. Сидите тихо либо выметаетесь и замерзайте, сколько хотите.
Агацума достал пару пледов и, отдав их Зеро, указал шумным созданиям в сторону книжного шкафа и телевизора:
- Телевизор не включать. Можете рисовать или тихо играть во что-то.
Соби, на мгновение коснувшись губами лба Рицки, направился к кухонному отсеку, его Жертве нужно было что-то питательное. Он слышал шевеление и шаги за спиной и прилагал неимоверные усилия, чтобы не кинуться обратно. «Зеро, разумеется, интересуются происходящим, Зеро не станут сейчас причинять Рицке вред», - мысленно твердил он. За последний год они время от времени, незваными, приходили в его дом и, рано или поздно, исчезали, оставив записку в пять слов. Шебутные дети стали близки с Рицкой, подтверждая данное им звание «друзей».
- Мы, того, в магазин пошли, – Йодзи возник за его плечом, как раз когда Соби осознал, что в холодильнике нет ничего годного даже на бульон.
- Купите мед, – Зеро бесшумно исчезли в дверях.
Долго вести себя так мило Йодзи и Натсуо, естественно, не могли, поэтому они то появлялись, то уходили. Они ходили за продуктами и в аптеку, выносили мусор - Соби проводил все время у кровати своей Жертвы. За первые сутки состояние Рицки сильно ухудшилось, но с тех пор оставалось, по крайней мере, стабильным. Иногда он хрипел на выдохе и кашлял как-то жалобно, будто пытался избавиться от чего-то гнетущего в груди. Услав Зеро на улицу, Боец, опустившись на пол и нависнув над мальчиком, выгнутой ладонью начертил над всем его телом большую спираль в три витка, причем заканчивалась она прямой линией, пролегавшей через центр спирали и уходившей влево. Следующие полчаса Соби расслабленно стоял на коленях около больного, время от времени легко поглаживая или прикасаясь к шее, груди, лбу, плечам. Снова начертив такой же спиралевидный знак, Соби поднялся и устало прилег рядом со своей Жертвой.
- Соби!!!
- Мы видели! В закусочной через два квартала!
- Нисея! Видели.
- Соби!
- Не кричите, - автоматически отметил тот, вставая.
- А что уже, собственно, кричать или не кричать.
- Что ты будешь делать? – как всегда, дети, ухитряясь не перебивать друг друга, вставляли реплику за репликой, не слушая никого. Что скажет их пара, они знали и так, а мнение чужака внимания не стоило.
- Если Сеймей придет сюда… - окончание реплики Йодзи повисло в воздухе. И звучало оно тем более угрожающе, что ни Натсуо, ни Соби просто не могли ее завершить. Что будет?
Старшему Аояги не нужен его старый боец, по крайней мере, для себя. Но, возможно, он решит, что Соби слишком много знает, или что его бывший инструмент не должен приносить пользу кому-то еще. Рицка твердил, что любит брата и прощает его, но Сеймей не принимал компромиссов или был слишком ослеплен видением придуманного им мира на двоих. Судя по расставанию, он решил, что мальчик такой же враг ему, как и все остальные. Даже хуже, поскольку несколько миллиардов людей на земле ничего особенного Жертве Возлюбленному не сделали, а Рицка – предал его ожидания.
Сеймей мог прийти и с миром. Прийти и объяснить Рицке, почему он скрывался, притворяясь мертвым, сказать Соби, что отрекается от него как Бойца.
В большинстве случаев Зеро думали аналогично. Видимо в этот раз получилось так же, потому что внезапно они вздрогнули и, переглянувшись, зло, коротко рассмеялись. Возлюбленный-благодетель занял в их представлении почетное место рядом с Кроткой Нагисой.
- Если Сеймей придет сюда, – повторил Соби. Даже когда Рицка привязывал его сознание к себе, Соби воспринимал приказы Возлюбленного, в данной ситуации Сеймей может подавить его и под воздействием его слова сам Соби может навредить Рицке. Даже если этого не произойдет, против пары Возлюбленных Соби не сможет отвлекаться на защиту больного. А в мирные намерения Сеймея Агатсума верил не больше Зеро.
В первую очередь надо вывести из-под удара Рицку. Оставить его одного где бы то ни было – не выход, мальчику требуется энергетическая подпитка и элементарная помощь. В больницу… Нет, Рицке не понравится оказаться в больнице. Можно отправить его с Зеро, но если даже Гора не является безопасным местом, то куда? А опека одних только Зеро – слишком ненадежная вещь. Значит, он не может оставить хозяина и принять бой, остается бежать вместе с ним.
Развернувшись на пятках, Соби прошел к шкафу и, вытащив средних размеров спортивную сумку, сложил туда несколько пар белья, смену одежды, плед и полотенца. В боковой карман отправились бинты и пластыри, из зеркального шкафчика в сумку полетели запечатанные зубные щетки, паста и мыльница. Взвесив сумку на руке, он положил сверху вытащенную не глядя книгу.
Соби посадил Рицку на постели и коснулся губами его лба. Со вздохом он прижался на мгновение виском к виску своей Жертвы, затем повернулся к Зеро.
- Уведите его в сторону парка. Если узнаете что-то, свяжитесь со мной, только не через ваш собственный телефон.
Те молча направились к выходу, обычной ленивой походкой, чуть отклонив корпус назад; Боец засунул руки в карманы, Жертва сложил их на груди. В дверях Натсуо обернулся:
- Удачи, Нелюбимый.
Дойдя до конца квартала, они взялись за руки.
***
Соби отметил провокационные вопросы таксиста и излишнее внимание стариков и женщин от тридцати пяти лет на вокзале. До этого он удерживал Рицку в бессознательном состоянии, поскольку, во-первых, во сне быстрее протекает регенерация, во-вторых, без нанесения константы социальных норм и ежедневных впечатлений мальчика связь ощущалась гораздо крепче, так что Соби мог оказывать большую поддержку организму Жертвы. Однако взрослый, несколько экстравагантный мужчина с мальчиком младшего школьного возраста на руках привлекал слишком много внимания.
Через семь минут уходил поезд на Аомори, но при покупке билетов на поезда дальнего следования могут проверить документы. Соби не помнил, требуются ли документы на ребенка, но, в любом случае, их не было.
Электричка была заполнена – многие отвозили детей на праздники в пригород, погостить у родственников. Рицка чуть застонал, когда рядом с ними на сидение опустилась суетливая загорелая женщина. Прижав мальчика к себе, Боец сосредоточенно осмотрел вагон, но присутствия других бойцов не ощущалось. После отправления женщина уткнулась в обклеенный стразами и пластиковыми фигурками телефон, не обращая внимания ни на своих детей, ни на соседей. Прошло чуть меньше получаса, людей в вагоне стало меньше настолько, чтобы можно было пронести мальчика, никого не задев. Через одну станцию Соби и его Жертва покинули вагон, город Кокубундзи был привлекателен тем, что раньше их с ним абсолютно ничего не связывало.
Девушка-администратор с пластиковой улыбкой нарисовала ему, как пройти от вокзала до ближайшей гостиницы, и через десять минут Соби уже получал у такой же неправдоподобной девушки ключи от номера. Радовало, что это было пристанище для командированных, пожилые хозяева традиционной японской гостиницы уже задавали бы вопросы, а пользоваться способностями Бойца было опасно, оставался след присутствия. Он рассчитывал провести здесь около суток.
***
Начертив Чо Ку Рей в завершение сеанса, Соби посидел немного, отдыхая, затем осторожно подул на ушки своей Жертвы, зовя его по имени.
- Мм, холодно… - сонно бормоча, Рицка отвернулся. Мужчина накинул на него второе одеяло с соседней кровати.
- Пора просыпаться, Рицка.
Наконец мальчик открыл глаза и, хотя сначала попытался резко подняться, осторожно сел на постели. На Соби он смотрел с уверенностью, видимо, черпая ее из спокойствия своего Бойца, но кошачьи ушки подрагивали, стремясь прижаться к голове.
- Где мы?
- Город Кокубундзи, гостиница Сенсей.
- Почему мы здесь? – мальчик закашлялся.
- Зеро видели Нисея в двух кварталах от моего дома, оставаться там было опасно.
- Когда видели?
- Около двух часов назад.
Рицка начал говорить, но снова зашелся кашлем, на глаза навернулись слезы.
- Соби, я не могу говорить.
Стоявший у постели Боец при звуках своего имени, будто сложившись на три части, упал на колени, уткнувшись головой в одеяло рядом с Рицкой. Рука его нащупала чужую кисть, и Соби крепко сжал ладонь мальчика:
- Рицка, ты звал меня?
- Что?
- На улице, ты звал меня? Я не услышал Зов, Рицка?
- Соби, я… Я же знал, что ты занят.
- Не для тебя. Я здесь, чтобы защищать тебя. Почему ты мне не разрешаешь?
- Кроме, - мальчика прервал приступ кашля, – кроме меня, у тебя есть ты и твои обязательства. Соби!
Боец на мгновение прижался лицом к ладони мальчика, затем коснулся поцелуем.
- Я люблю тебя, Рицка. Не бросай меня больше.
- Почему мы здесь?
Агатсума оглядел небольшую комнату с двумя кроватями и, сняв очки, рассеянно покрутил их в руках.
- Я не знаю. Мне просто надо было увезти тебя.
Глядя на растерянность своего Бойца, Рицка засмеялся, хрипы на выдохе напомнили Соби, что мальчик все еще болен.
- Рицка, ложись, пожалуйста. Хочешь молока или чая?
- Молока, - когда голова коснулась подушки, Рицка вдруг осознал, что кровать грозит перевернуться, а в горле пересохло. Соби спустился вниз и попросил принести в номер теплого молока.
Остаток дня Рицка спал, а Соби наоборот, казалось, что он только что проснулся. Он мог вспомнить все, что делал за последние три дня, но все это делал словно не он. Чужие действия, чужие решения. Передвижение ближе к Ниситаме было неплохим выходом, но он сам не понимал, почему так сделал. С момента, когда он увидел свою Жертву под балконом и до того, как Рицка назвал его имя, - как он всегда это делал, запинаясь на втором слоге, разделяя одно слово на два значимых, - до того момента он действовал сам. И это было весьма неприятное ощущение. Сколько бы он ни ждал приказа, в бессознательном состоянии Рицка не смог бы ни одобрить, ни запретить. Впервые Соби остался настолько один.
Мальчик проснулся ночью, около двух. Вытянувшийся рядом Боец также вынырнул из дремы, но, проследив шаги в сторону ванной, не стал смущать его помощью. Когда Рицка вышел, Соби стоял около двери ванной.
- Соби! – снова приступ кашля. Блондин подхватил его на руки.
- Не стой на холодном полу, – вымотанный проявлениями болезни, мальчик не стал вырываться. Уже укутанный одеялами, он спросил:
- Что мы будем делать дальше?
- Я думаю, скрыться в Ниситаме будет не лучшим выходом, там слишком мало людей, мы привлечем внимание.
- Да… - даже этот медленный кивок стал для Соби поощрением.
- Вся эта префектура – деловой центр, тут тоже небезопасно, но уже в Сайтаме спокойнее, завтра можем поехать туда.
- Это не далеко? Если мы уедем надолго, мама будет волноваться.
- Нет, всего минут сорок на поезде. Не синкансене, - мысль о том, что его могут искать, развивалась в голове мальчика.
- Когда мы вернемся? – Соби улыбнулся ему, чуть склонив голову, так что длинные пряди на плечах сложились пополам.
- Ты хочешь драться с Возлюбленными, Рицка?
- Нет! – вскричал мальчик, но потом ему пришла какая-то мысль. - Но…
- Выход есть всегда, – Соби огладил кошачьи ушки, потрепал челку. - Есть всегда. Спи, Рицка.
Соби очнулся от дремы, когда небо начало сереть, что в декабре должно обозначать утро, и позвонил администратору, чтобы узнать расписание электричек.
***
- Рицка, я не уверен, что все в порядке, - сарказм и беспокойство одновременно, Ритсу-сенсей, услышь он, смеялся бы до колик. Соби подосадовал на свой голос, но больше его сейчас занимало самочувствие Жертвы.
Утром Рицка заявил, что чувствует себя хорошо, и действительно, он кашлял меньше и выглядел несколько лучше. Тем не менее, когда Соби попробовал запретить ему садиться у окна, от волнения лицо мальчика тут же покраснело, а глаза начали слезиться. Рицка сам был озадачен, откуда на него накатила такая обида. Боец усмехнулся, как бы он не зависел от Рицки, пока у него на руках просто больной ребенок. Закутав Рицку в плед и взяв с него обещание пересесть оттуда, если почувствует хоть один сквозняк, он посадил мальчика у окна. Минут через десять после начала движения Соби заметил неладное – Рицка старался прилечь и слишком часто сглатывал.
- Тебя укачивает? – непонимающий и очень несчастный взгляд из-под челки был ему ответом. – Тебя тошнит? Чувствуешь странные запахи? Закладывает уши?
- Да. Все в порядке, Соби. Ехать недалеко.
Через пять минут Рицка выглядел совсем плохо. Он безотчетно искал носом струйки свежего воздуха, но в утепленном на зиму вагоне сквозняков почти не было. Когда наконец мальчик уткнулся носом в мех на манжетах пальто Соби, тот отметил:
- Рицка, я не уверен, что все в порядке.
Вслед за раздавшимся по вагону синтетическим гулом, добрый женский голос произнес: «Подъезжаем к станции Ирума, выход справа».
- Выйдем здесь? – спросил Соби. Ему показалось, что Рицка был благодарен.
У стойки информатора была слишком большая очередь, а стайка молодых девушек у вокзала смогла указать им лишь на лав-отель.
- Рицка, соберись. Можешь краснеть, только не падай, могут решить, что ты под наркотиками, – после трех минут мучений у стойки администратора, Соби подхватил мальчика на руки и пошел в направлении, указанном скучной девушкой. Ничего, здесь видели и не такое.
Рицка уже засыпал, когда позвонили Зеро. Говорил Йодзи, и Соби стало интересно, меняется ли так же разительно стиль общения Натсуо? Зависит ли это от того, что по телефону говорит кто-то один?
- На ловлю Возлюбленных вышла Школа. Мы позвонили Нагисе-сенсей, та пришла в ярость и теперь все лучшие ученики, созванные Школой, собираются здесь. Возлюбленных возьмут измором.
- Нисей не заметил, что мы уехали?
- Ну, мы с Натсуо тогда не дошли бы никуда дальше, чем твой дом, так что этот мудак еще крикнул нам вдогонку, чтобы мы передавали вам привет и предупреждение. Так что мы создали потом некоторое шевеление в доме, вечером сходили, как обычно, в аптеку и за продуктами на четверых, пару раз зажигали лампу ночью. Если ублюдок поленился проверить ауру, мог и не заметить.
- Сеймей появлялся?
- Нет, еще нет. Как Рицка?
- У нас все хорошо. Сообщи, если что-то изменится, - Соби резко захлопнул крышку телефона и медленно, словно неуверенно повернулся к Рицке. Мальчик не спал, но лежал, утонув в подушках. – Мне не нравится отсутствие Сеймея. Он мог выследить тебя.
- Нас, - тихо прошелестел мальчик.
- Что, Рицка?
- Нас, - повторил он и закашлялся.
- Я не нужен ему.
- А я никуда не пойду и ничего не буду делать без тебя, – Соби усмехнулся, в мальчике говорила болезненная горячка.
- И мы вдвоем ему тоже не нужны. Придется драться, – ушки младшего брата Аояги вздрогнули, но Соби не дал ему ничего сказать. – Спи, Рицка, мы поедем дальше, когда ты проснешься, - Боец опустил ладонь, чуть не касаясь глаз и переносицы мальчика. – Спи.
Через пару минут, удостоверившись, что ребенок крепко уснул, Соби расслаблено обмяк, затем, встряхнувшись, разогрел друг о друга руки и центром ладони начертил над спящим знак. Несмотря на тошноту и общую слабость сегодня, Рицка явно выздоравливал, этот и еще сеанс или два, пневмония уйдет окончательно, а последствия сотрясения в любом случае надолго.
Проснувшись часа через четыре, Агатсума спустился вниз, узнать у безразличной девушки, как связаться с ближайшим офисом проката автомобилей. Название «Экирен» было приятно знакомым. Прикинув остаток суммы на счете, Соби арендовал автомобиль на четыре дня с возможностью доставки в любой офис компании и, предупредив администратора, что еще вернется, вышел в магазин.
Рицка проснулся от щелчка дверного замка.
***
Через несколько часов они были уже в центральном районе префектуры. Ехали медленно, делая остановки, как только мальчик начинал чувствовать себя нехорошо. Пакет с несколькими бенто, из домашней кулинарии в Ируме Соби положил на переднее сидение, но Рицке все равно казалось, что он чувствует запах плесени, переносившийся даже на теплое какао, которое они покупали в мини-маркетах по дороге. Тяжесть в груди и горле уже не так беспокоила его, но мальчик все равно говорил мало, подсознательно опасаясь, что кашель вернется. Сайтама оказалась покрыта дорогами, словно сетью капилляров, они ехали не глядя в карту, где дорога свободнее – заблудиться при таком количестве заправок все равно не грозило. Вечер застал их неподалеку от Окагавы.
За день то в машине, то на улице Рицку снова продуло, когда мальчик расслабился в тепле его начало лихорадить. Вцепившись в Соби, он пытался спрятать лицо у него на плече, Боец был большим и теплым. Обняв мальчика и чуть нависая над ним, Соби бездумно терся кончиком носа о влажную, слипшуюся сосульками шерстку на кошачьих ушках. Успокоенный его безмятежностью, согревшийся Рицка наконец уснул. Соби проснулся около семи, за окном не погасли фонари, а пришел в себя уже когда комната освещалась тусклым мерцанием облачного зимнего утра. Бойцу казалось, что ему размозжили голову и вставили в мозг несколько спиц. От боли его выламывало, носом пошла кровь. Единственным выходом казалось сделать что-нибудь с собой, пока он не сошел с ума от этой боли, Соби попытался двинуть рукой, но ощутил что-то тяжелое на ней. От предплечий, зафиксированных тяжестью, поднималось по рукам тепло. Затем он ощутил систематическое появление направленного теплого воздушного потока рядом с левым плечом, через шум крови в ушах пробились глухие звуки – мягкое посапывание спящего Рицки. Рицка? Рицка. Аояги Рицка, тринадцать лет, Жертва Нелюбимый. Боль никуда не делась, но смерти с ней больше не было. К половине десятого Соби пришел в сознание.
Пасмурное утро наступило около часа дня вместе со звонком Зеро.
- Жив? Надо же. Вы с Нелюбимым можете возвращаться, угрозы больше нет. Не поверишь, что случилось, даже если я расскажу. Возвращайтесь, увидишь все сам.
- Сегодня критично?
- Нет. Но иначе рискуете потом не поверить.
- Мы будем послезавтра. Может завтра, – закрыв телефон, Соби постарался улыбнуться, вышло довольно плохо: нос и подбородок были коричневыми от засохшей крови, в глазах лопнувшие сосуды составляли красную сеточку. – Что ты хочешь на завтрак, Рицка?
- Ужин. Спи, Соби, – с некоторым удивление мальчик наблюдал, как Боец засыпает, едва коснувшись подушки. Немного подумав, мальчик робко взял его за руку, переплетя пальцы, и лег рядом.
В обратный путь они тронулись утром третьего дня. Мальчик чувствовал себя настолько хорошо, что первую остановку они сделали только на границе префектуры.
***
Зеро спали лицом друг к другу, обе мордочки и выглядывавшие из-под одеяла руки были щедро залеплены пластырями, на полу у кухонного отсека было большое бордово-коричневое пятно. Заметив его, Рицка почувствовал тошноту и немедленное желание выйти из комнаты.
- Просыпайтесь, оккупанты, - провозгласил Соби, возвышаясь над постелью.
Зеро поднялись, потирая ладонями глаза. Натсуо подозрительно уставился на мужчину:
- И правда, жив. Надо же.
- Что произошло?
- Там, – провозгласил Натсуо, а Йодзи указал на пятно. Рицка сглотнул вязкую соленую слюну.
- Пары все еще прибывали, когда Возлюбленные пришли сюда.
- Нисей был в бешенстве, а Сеймей смеялся.
- Потом Сеймей сказал, ему очень жаль, что какое-то ненужное насекомое…
- Да-да, это он о тебе, старик!
- Не дает ему увидеться с братом. Потом…
- Потом он сказал, что хотя ты ему больше не нужен…
- Соби, хоть побледней для приличия!
- …мы попортили тебя, когда ты все еще был его вещью.
- Он пробил мне руку! Ножом! Мы-то всего гвоздем.
- А когда Йодзи убрал руку, Сеймей поскользнулся на крови.
- И упал носом на край стола.
- Собственно все. – Зеро так отбарабанили новости, что Рицка не успел осознать, о чем они говорят.
- Нисей? – не поднимая взгляда от кошачьих ушек Рицки, спросил Соби.
- Еще час бился в агонии.
- Его караулили Неразумные и Крылатые.
- Тела в школе.
- Всё? – Рицка собрался с силами и позволил себе осмыслить разговор. – Всё? Брат умер три года назад, и теперь всё!?
Присев рядом с мальчиком, Соби обнял его. Когда через минуту они огляделись, Зеро рядом не было, в душе шумела вода. Мальчик осторожно опустился на кровать.
- Хочешь спать, Рицка?
- Нет.
- Что ты хочешь на обед?
- Ничего особенно не хочется.
- Хочешь переодеться?
- Нет, – Соби сел рядом с ним и привлек к своему плечу, поглаживая между кошачьих ушек. Мальчик спросил: - Что мы будем делать завтра?
- Купим кадомацу и продукты для ужина. Если захочешь, нарядим твою комнату. Сплетем сименава на балкон?
- А послезавтра? – казалось, Рицка задает вопросы на автомате, не слыша ответ.
- Пойдем в храм. Отправим ненгадзё. Послезавтра Новый Год. Послезавтра всё, Рицка.