05/05, конечно, день акакена, но с акакеном у меня в любом случае не срастается
кроме чужого фанона с доламыванием кроватей и собачением. Кентора на самом деле была таки вовремя, ко вчерашнему 05/04, только выложена на угадайке.
Слово было "преодоление". Преодоление! Преодоление... Я, в общем, была морально готова писать три драббла. Но его каким-то чудом угадали
Так что теперь слово будет вставлено на своё законное место.
Тора не уверен, какие там отношения у Кенмы с Куроо, но постить одностороннюю кентору
в день кенторы - зло, так что намекаю: просто дружеские. И Тора конечно преодолеет и горы, и лес и стррррашного зверя
Ямамото Такетора,
спойлерКенма, упоминается КурооПГ, преслеш, немного пиратской романтики и много желания странного, 508 слов
Вычитывала
LadyhellaКр. пер.: Во сне Тора был пиратом.
СокровищеСокровище
Уже которую ночь Торе снятся горы. Горы, и море цвета стекла, и густой до черноты лес.
Первые несколько раз он не помнил содержание сна, только просыпался с чувством, что вот ещё чуть-чуть, ещё немного, и дотянется до чего-то невозможного. Сон приходил снова и снова и оставался до утра. Окрашивал воду из-под крана запахом морской соли. Укутывал дорогу до школы фантазийной дымкой. За нескончаемыми бетонными заборами жилых кварталов ворчали дикие звери. На горизонте кружил серые облака гигантский шторм.
Во сне Тора был пиратом.
По утрам он перебирал мелкие детали, но они ускользали, стоило на них сосредоточиться. Он точно знал, что был пиратом, но не помнил ни чёрного флага, ни команды. Разве что положенная капитану пиратского корабля зверушка на плече точно была. Распластавшаяся, спрятав мордочку у него на шее. Такая же измученная, как и он сам. Только грудь гальюнной фигуры, щерблёная и просоленная за тысячи морских миль, гордо смотрела вперёд.
Он плыл за сокровищем.
Вернее, уже почти приплыл. Осталось совсем немного. В полудне, может быть всего в часах пути расстилался берег. Позади остались месяцы странствий, полные бесконечной морской глади и солнца. Позади осталась тоска. Позади осталось стремление, гонящее, день за днём к чему-то недосягаемому. Теперь оно было совсем рядом. В сравнении с проделанным путешествием – руку протянуть. Желанное сокровище здесь, на острове – это он знал точно.
До самого неба высились горы.
Они затягивали всю береговую линию. Тора пока видел остров всего с одной стороны, но знал, как можно знать лишь во сне, что исполинские утёсы стоят кольцом. Вершины терялись в облаках, перевалы проглядывали светлыми трещинками на тёмной стене. Даже издалека от их вида захватывало дух. Каменные громады одной своей тенью пытались придавить его к палубе, но Тора стоял гордо. Прямой, как его лучшая мачта. Он взберётся. Он перейдёт. Он вскарабкается на самый отвесный склон, цепляясь зубами и самыми кончиками пальцев ног.
Это ничего, на волейбольной площадке перед ним вставали стены и повыше.
За горами был лес.
Пусть его не было видно, Тора просто знал, что он там. Словно он мог воспарить и покружить над тёмно-зелёной массой сгрудившися деревьев. Их набухшие кроны, взращённые тропическими дождями и солнцем, жались друг к другу, переплетаясь так тесно, что земли не увидеть. Толстенные корни вспучивали землю. Им не хватало места в почве, и они стелились по земле многослойной сетью. Пробираться через лес – безумие. Но он сможет. Он пройдёт. В лесу было так влажно, будто весь кислород в воздухе заменили на воду. Как в душевой в лагере, после того, как помылась вся команда по очереди, и свет от гудящих ламп на потолке падает узкими полосками, в которых пляшут микрокапельки. Когда жарко и кружит голову. Не остужает даже прохлада кафельной перегородки под спиной.
Сокровище сторожил чёрный зверь.
У Торы подкашивались ноги, когда он думал о последней преграде. У зверя были длинные лапы с цепкими когтями. И бьющий по земле хвост. И жёлтые глаза.
Во сне Такетора приваливался к прогретому стволу мачты, чтобы унять дрожащие колени, и обещал себе, что он одолеет. Он сможет.
Стоя в коридоре школы и следя за мягкими движениями руки, теребящей двухцветные высветленные пряди, он уже не был так в этом уверен.