Глава седьмая
читать дальшев которой наконец-то случается то, зачем мы здесь сегодня собрались.
На следующий день уже было ясно, бежать было легко, и оставшиеся мили Чудовище преодолел ещё до полудня. Когда дорогу к дому уже можно было практически учуять, он решил поймать что-нибудь на обед и заодно отточить новые навыки, чтобы было чем похвастаться перед сервизом. Пусть им будет завидно, что с ним не пошли. Увлекшись следами упитанного молодого кабанчика - судя по глубине, очень упитанного - Лео едва спохватился и чуть не выбежал на поляну на окраине деревеньки, где собралась довольно большая группа людей. Распевая песни и перешучиваясь они очищали высоченную сосну от веток. Должно быть, уже почти время самой тёмной ночи. Трое крепких парней обрубали уже нижние толстые ветви, они начали с верхушки и спустились вниз по сосне. Теперь такой голой, увитой гирляндами и обвешанной сушёными фруктами она простоит ещё дюжину ночей, после чего благословленные духами леса игрушки и украшения разберут по домам, и саму сосну разрубят на массивные поленья, по одному в каждый очаг. Люди на поляне растаскивали ароматные шуршащие иглами лапы в стороны, девчонки со смехом завели широкий хоровод, а меж их юбок носились дети, только шишки летали через всю поляну, как снаряды. В стороне от истекающих смолой веток трещал разведенный прямо на снегу костёр. Лео глаз не мог оторвать от шумной суеты.
Наконец стих стук топориков и последний дровосек - особенно плечистый, хоть и коренастый малый, с залихватским улюлюканьем свалился в снег вместе с веткой, на которой он сидел. Посреди одобрительных воплей, подшучиваний и комментариев, какую замечательную сосну им удалось найти в этом году, кому-то пришла в голову мысль устроить состязание, кто выше заберется по уже голому стволу. Первым полез лысый детина, собственно, похожий на упитанного кабанчика. Редкие, но щетинистые усы ещёдобавляли сходства и, наблюдая за его продвижением наверх, Лео только посмеивался, уткнувшись мордой в ствол дерева за которым прятался. Парень оказался куда тренированнее, чем показался с первого взгляда, он долез почти до верха, но вот начал гнуться под его весом ствол сосны. Толпа внизу заулюлюкала.
Вторым покорять сосну отправился парень с неуёмной вьющейся копной длинных волос, так напоминавших Лео его собственные. Здоровенный рост и длинные ручищи позволили ему залезть довольно высоко, но всё-таки ниже, чем первый - сноровки не хватило. Едва выбравшись из мягкого сугроба под сосной он принялся обниматься с друзьями, большинство из которых едва доставали ему до плеча, а один так и вовсе, уткнулся макушкой в грудь.
Этот невысокий и полез следующим, но прежде чем подойти к сосне он сбросил куртку и рубаху. Девчонки завизжали да заулюлюкали, из толпы женщин подбадривающие окрики полетели с утроенной силой. Полюбоваться там, действительно, было чем. Хоть и невысокого роста, парень был восхитительно сложен. Он стоял спиной к Лео, так что тот мог в полной мере налюбоваться широкими плечами с бугрящимися мускулами, сильными руками с обвитыми прожилками вен сочными мышцами, мягким изгибом спины, закрытой блестящим на солнце шёлком тёмных волос, концы которых словно указывали на аппетитные ямочки над ягодицами. В укрытом белой пеленой зимнем лесу парень казался гостем из лета. Даже к Йолю, когда ночь царствовала дольше дня, его кожа всё ещё выглядела зацелованной солнцем. Сосредоточившись на волосах, Лео пытался вспомнить, где же он видел этого парня, и наконец, когда тот обернулся, признал в нём младшего сына барона, того самого тихоню, что и глаз на пиру не поднимал. "Вот же ж, в тихом омуте..." - пробормотал про себя Лео, глядя, как дылда отвесил смачный шлепок по оттопыренному заду баронета, пока тот карабкался по сосне. Словно зачарованный он следил, как движутся под кожей мышцы, как ритмично изгибается спина и разлетается от резких порывов зимнего ветра копна волос. Баронет карабкался по сучкам и неровностям на сосне так, будто занимался этим каждый день после завтрака, от его текучих перемещений невозможно было оторваться. Но вот одно только неудачное движение и нога соскользнула с нароста коры, однако же он всё-таки не упал, удерживаясь на руках. От неожиданности из груди Лео вырвался глухой рык.
Всё произошло так быстро. И секунды не прошло, как задорный девичий визг сменились воплями ужаса и тревожными криками. В сторону Лео полетели стрелы и камни, раздался залп и шерсть на руке опалило, нос зверя заполнили запахи пороха и палёной шерсти, и он на мгновение заметался меж деревьев, пока его человеческое сознание всё ещё пыталось подавать команды сказать добрым людям, что его нечего бояться, что он не причинит зла. Наконец инстинкты взяли верх, и Чудовище бросился в чащу, подальше, подальше от людей. На белоснежном снегу оставались гигантские когтистые следы.
Весь день и всю ночь он снова провел, в лесу. Поплутав несколько часов, чтобы запутать след, он зарылся в старую медвежью берлогу и забылся беспокойным сном. Чуткие уши подрагивали, силясь не пропустить ни шороха листьев потревоженных крадущимися хищниками, ни хруста ветки под сапогами ловкого охотника, но в то же время, всё, что он слышал во сне - это испуганные крики и свист стрел, летящих прямо в него.
Как выяснилось наутро, вчерашнее паническое бегство увело его довольно далеко от замка, так что к знакомым обшитым железом дверям он вышел только когда солнце уже почти склонилось к кромке леса. Его больше не встречал тёмный бесконечный коридор, теперь, как и когда он отправился в путешествие, за дверями простирался уютный тёплый зал с просторными проёмами, мраморной лестницей и креслами, в которых было бы удобно сидеть гигантскому зверю. Зал, созданный с расчётом на него.
Хоть Лео и не было холодно по дороге, теперь он почувствовал, что согревается.
По лестнице, звеня тысячей булавок и цепочек на одежде, кубарем скатилась женщина, словно состоящая из хрупких сочленений, округлых бёдер, острых локтей и хлёстких разноцветных прядейю Красавица замерла на мгновение, уткнувшись ему в живот, обхватив, как могла, за талию, а потом потащила его в гостиную, на ходу выспрашивая, где он так задержался и как всё прошло, не забыв крикнуть слугам, чтобы подали чай. Не успел еще Лео опуститься в мягкое, уютно продавленное кресло, как в комнате, восторженно звеня, появились Хорхе и Фернандо, распространяя вокруг себя аромат крепкого свежезаваренного чая. Лишь только сделав шаг им навстречу... Чудовище застыл. Потому что вслед за самоходной чашкой и кружкой в приоткрытую дверь протиснулся баронский сынок. Юноша напротив него также замер, оглядывая громадного монстра. На губах его застыл так и не произнесенный звук, и, кажется, даже дыхание замерло. Спустя мучительно долгое мгновение, одним скачком перемахнув через полкомнаты, перескочив кресло, он практически запрыгнул на Чудовище и запустил пальцы в густую шерсть на его груди, счастливо выдохнув:
- Брутальный-то какой!
Тёмные, цвета самого тёмного пива глаза светились, словно в них отражались все огни Йоля, губы приоткрылись где-то на полпути между вдохом и тёплой улыбкой, чуть волнящиеся длинные густые волосы притянулись к шерсти зверя и распушились, обрамляя круглое, мягкое лицо с едва пробивающейся щетиной. Мускулистая рука на груди Чудовища была такой тяжёлой, что, казалось, могла бы сравниться по силе с его собственной когтистой лапой.
- Эррр... Привет. Что ты тут делаешь? Я тебя раньше видел, но, к моему великому сожалению, не помню, как зовут, - пророкотал Лео, переходя от волнения на грудной, клокочащий и отдающийся вибрацией рык.
- Это просто дико офигенно! - юноша ещё сильнее стиснул чудовище, сцепив руки у него на спине, и, отплёвываясь от лезущей в рот шерсти, представился - Меня зовут Тете!
Наконец, придя в себя, Лео заключил нового знакомого в крепкие объятия.