Having been
обзорам
Мне кажется, ни в одном фике у меня не было столько повторов имён
Это не баг, это фича. Они настаивали, что им там место.
пространные размышления
Не фик, а одна сплошная аномалия. Начиная, собственно, с ТЗ. В лотерее мне выпал... Кенма. Кенма! Понимаете, Кенма!
Луна оказалась в Сириусе, параллельные прямые сплелись в экстазе, льдинки сложились в слово "джек-пот" 
Все предыдущие месяцы я мрачно смотрела в умыл и ныла, что а кому-то ведь выпал маленький котичек... "Бойтесь желать, Утена-сама". Передо мной разверзлась вселенная возможностей. Невыразимое количество вариантов и сюжетов.
То есть абсолютный ноль.
Выяснилось, что в отсутствие необходимости послать кого-нибудь "за хлебушком" дабы сложить курокенов вместе, идей в голове тоже не появляется. И правда, а зачем. Курокены уже вместе. Вот он Куроо, вот он Кенма, в империи умиротворение.
... Лучше бы оно так и оставалось. Очень странное чувство, когда идея вызывает полное неприятие, но при этом понимаешь, что хочешь её написать. Что она сама хочет наружу. На этом фоне совсем не странно было то, что уже готовый фик не хотелось отправлять на фест. Пусть уж лежит "дома".
Куроо/Кенма
ПГ-13, романс, повседневность
бета Verdigris, за помощь большое спасибо Котям, которые плакали, кололись...
кр. пер.: ретроспектива отношений и спектр невыраженных эмоций
предупреждение: важно, но спойлерв последней части ("Белый") - смерть персонажа. Предыдущие семь безопасны.
Краски ЖизниКраски Жизни
Чёрный
С приветственным мычанием Куро прошлёпал из спальни в ванную. Через полминуты тишины он высунулся и завис в проёме, видимо, пытаясь сфокусироваться на россыпи разноцветных кнопок на стене. Потыкал в панель управления и снова исчез. Наконец послышался шум воды.
Кенма развернулся на стуле и включил кофеварку.
Дробь душа сменилась натужным гулом дряхлой вытяжки, перестуком креплений ящиков комода в спальне и шорохом ткани. За спиной кряхтела кофеварка. Квартира за считанные минуты наполнилась звуками, словно проснулась вместе с Куро.
- Ты не ложился?
Кенма в ответ покачал головой. Куро всё равно одевается перед зеркалом - увидит в отражении.
- Я думал, у тебя вчера был крайний срок.
Просвистел пропускаемый сквозь петлю галстук. Кенма снова оторвал себя от клавиатуры и разлил кофе по кружкам.
- Разница во времени с заказчиком - лучший друг фрилансера.
- Ну как?
На пяти метрах от двери спальни до барной стойки Куро попытался устроить шоу: вышел рисуясь, неестественно развернув плечи. Кенме всё ещё казалось, что чёрный костюм выглядел слишком мрачно, но Куро был убеждён, что для новой должности - самое то.
Чёрная, будто поглощающая утренний свет ткань, идеально очерчивала линию талии, привлекала внимание к контрастному светлому треугольнику рубашки на груди и к широким плечам. Усмирённые достижениями химии волосы обрамляли непривычно открытое лицо.
- Или ты уже спишь с открытыми глазами, или мне так идёт, что взгляд оторвать не можешь, - довольно улыбнулся Куро, салютуя кружкой.
Кенма не стал спорить, он сохранил файл, поймал жёсткий ворсистый рукав и потянул к себе. Пожалуй, на пятиминутный перерыв время ещё было.
Красный
- Всё собрал? - уточнил Куроо, оглядывая комнату.
Кенма рассеянно кивнул. Он был уверен. У порога стояли две коробки - и собирать-то было нечего. За последние три месяца его вещи и так мигрировали в квартиру Куро будто сами собой. На самом деле, он был ужасно рад и поступлению, и переезду, сколько бы мороки они не принесли. Наконец-то можно было не таскать с собой все зарядники, и не выбирать, где остаться на ночь.
Куро обошёл комнату кругом, потрогал стол, лампу и полупустой теперь стеллаж, провёл рукой по стене. Со своей комнатой он так не прощался.
Проходя мимо шкафа, кивнул на пустое место на полке с игрушками и фигурками:
- Ты взял Хиликса?
- Так он вообще твой, - стоять в куртке было жарко. - Пошли уже.
- Ага, подожди.
- Куро.
- Сейчас, сейчас… - тот уже заинтересовался чем-то в шкафу, запустил руку в наполовину прикрытую створку и вытащил ком красной ткани.
- Не хочешь взять?
- Куро. Пошли.
- Но она тебе так идёт!
Куро скривил рот в ухмылке. Как ему казалось, сексуальной. Кенма не представлял, в какой манге про серийных маньяков тот её подсмотрел, она была ужасна. Каким местом Куро почудилось, что такая фальшивая усмешка может считаться соблазнительной? У Кенмы дыхание спирало со стыда каждый раз, когда Куро так делал.
Кенма всё ещё каждый раз задыхался от того, что Куро считал нужным использовать её на нём.
- Кенма, - протянул Куро, держа красную футболку Некомы на вытянутых руках, - ты не представляешь, сколько у меня было фантазий, включающих эту форму.
- Представляю, - отрезал Кенма. Подобрал коробку у порога и сунул ноги в кроссовки. Он уже весь спарился в верхней одежде, лицо наверняка красное, как помидор.
- А? - за спиной Куро шуршал картоном, открывая и снова закрывая коробку.
- Представляю. Ты носил точно такую же.
Оранжевый
- Не уходи.
Закатный свет делал загорелую кожу совсем золотистой. Оранжевые лучи просвечивали между торчащих вихров, словно солнце и правда устроилось в его “вороньем гнезде” на голове.
Куро продолжал говорить, но Кенма его не слышал. Там было что-то про ценность для команды и следующий год… От интенсивности цвета закатного неба слезились глаза, Кенма перевёл взгляд на реку, но на этот раз вместо тёмной воды между бетонных откосов струился жидкий свет.
В ушах билось: “Не уходи.”
“Скажи это ещё раз,” - думал про себя Кенма. - “Это единственное, что важно. Скажи это ещё раз.”
Куро просил его не отступать. Кенма думал о давно ждущей в ящике стола коробке краски для волос.
Скорее всего, Куро совсем не это имел в виду, но совет был всё равно хороший.
Жёлтый
Пиво выплёснулось из банки прямо на брюки, и Куро выругался сквозь зубы.
- Да что ты, высохнет, - хлопнул его по плечу парень со стрижкой под монаха.
В этот же момент растянувшийся на краю их импровизированной скатерти коротышка протянул:
- А нечего за каждой юбкой шею выворачивать.
- Да, блин, теперь пахнуть будет, мать унюхает, - пробубнил Куро в сторону первого и огрызнулся второму, - Вовсе не за каждой! Только за самыми красивыми.
Коротышка поднялся на локтях и прищурился вслед удаляющейся стайке девчонок.
- Ну, ладно, вон та, в форме католической школы, ещё ничего.
Члены волейбольного клуба не упустили предлога развести дебаты, которая из девушек в парке красивее. Старшеклассники пытали гопника с ирокезом, - такого же новичка, как Кенма, - и злорадно окликали названных им девушек. Куро и либеро спорили между собой.
Даже не глядя, Кенма мог с уверенностью сказать, каких девушек выбрал Куро. С длинными крашеными волосами. Такими, неестественно жёлтыми, с чёрными корнями. Путающимися на ветру. С которыми загорелые девушки кажутсясовсем чёрными, а белокожие превращаются в бледных молей.
Во время новогоднего посещения храма Куро повесил три дощечки с желаниями: чтобы Кенма поступил в Некому, чтобы они попали на национальные, и чтобы в сериале отошли от книги и не стали брить Серсею налысо.
Кенма уже много раз ловил себя на том, что рассматривает в магазинах полки с краской для волос. С красочных коробок ему улыбались смущённые и раскованные, длинноволосые и стриженые, нежные и ультрамодные счастливые девушки.
Зелёный
- ...! - Вперёд мамы в дверь протиснулась плетёная корзина для грязного белья. - …олкой?
Кенма погасил экран, стащил наушники и развернулся к двери вместе со стулом. Наученная опытом мама повторила ещё раз:
- А что случилось с твоей зелёной футболкой?
- Какой?
- Ну, зелёная, с очками.
- А, с “Персоной”. Ничего.
Кенма поёрзал, вытаскивая капюшон толстовки, зажатый под спиной. Тот жутко мешался уже полданжа, но прерываться не хотелось.
- Я её давным-давно не видела в стирке, - не унималась мама.
- Давно не надевал, - пожал плечами Кенма и демонстративно взялся за наушники, готовясь надеть их обратно.
- Надо же, она ведь тебе так нравилась, - со вздохом мама послала из дверей воздушный поцелуй и ушла.
Вернувшись к игре, Кенма пощёлкал по окну инвентаря, потом снова поставил игру на паузу и вылез из-за стола. Бледно-зелёная футболка лежала в самом низу стопки, единственная неношеная с начала учебного года. Под прочей одеждой виднелся только округлый край сложенной ткани. Без рисунка - почти того же цвета, что и их волейбольная форма.
Его волейбольная форма.
Каждый раз этот тошнотворный зелёный напоминал ему о том, что Куро теперь в другой школе. С новыми друзьями и в новой волейбольной команде. А сам он, как обычно, застрял в “младшей лиге”.
Кенма рывком вытащил футболку из-под покосившейся стопки и не глядя зашвырнул на самую верхнюю полку. Может быть, наденет через год. В конце концов, она шла вместе с предзаказом ограниченного издания.
В конце концов, не в футболке было дело.
Синий
- Следующая станция “Ниши-Ниппори”, “Ниши-ниппори”, - трелью прокатилось по вагону.
Женщина в ярко-синем костюме с жилеткой поднялась со скамейки, и на её место села другая, в сером. Серая женщина недовольно покосилась на них и поджала губы, многозначительно посмотрев на разделительную полосу между сидениями. Нога в некогда белом кроссовке и половина портфеля однозначно находились на вражеской территории.
Кенма сжался ещё сильнее, до боли втиснув локти в бока, и Куро придвинулся ближе. Женщина снова окинула взглядом мальчишек, забравшихся на одно сидение вдвоём, но ничего не сказала.
В новой позе были свои плюсы: теперь Куро надёжно загораживал его от сквозняка, поддувавшего из решётки вентиляции, и волосы больше не щекотали шею. Были и минусы: в таком положении не получалось крепко сжать руки на драгоценной сумке, покоящейся на коленях.
В сумке была завёрнутая в пергаментную бумагу красочная коробка. В коробке - жестяной сундук с сокровищами, совсем как настоящий. А в сундуке - доступный только по предзаказу набор, включавший новую игру, сувениры и коллекционные предметы.
- “Ниши-Ниппори”. Поезд прибывает на “Ниши-Ниппори”, - объявила механическая девушка, и масса рук, ног, зонтов и костюмов в проходе задвигалась, потянулась к выходу. Кто-то пихнул кого-то зонтом. Угол чьего-то безразмерного рюкзака пролетел перед самым носом Кенмы и сбил сумку.
В отчаянной попытке поймать её за ручки - сейчас потеряется в толпе! - Кенма дёрнул локтём. Над ухом крякнул Куро, которому он заехал в живот.
- Какое предательство! И это после всего, что я для тебя сделал.
Только когда нетканая полиэтиленовая ткань с угловатым логотипом разработчика игр оказалась надёжно прижата к животу, Кенма, наконец, ответил:
- В смысле, бургеры принёс?
Одну руку Куро закинул Кенме на плечо, освободив немного места. Другую положил на сумку - для верности.
- И чай!
- И чай, - на автомате кивнул Кенма.
- И в очереди с тобой стоял!
- Стоял.
- И портфель караулил!
- Караулил.
- И целый час на метро тащился!
- Тащился.
- Теперь ты должен мне половину сокровищ.
- Вот ещё.
- Вот и да, - Куро пнул его в щиколотку, - ту штуку, которая похожа на конфеты “Хершис”, только синяя.
- Вовсе не похожа.
- Похожа.
- Непохожа.
Кенма пнул в ответ, но вместо Куро попал по приткнутым у них в ногах портфелям, и те с грохотом вывалились в проход.
Женщина в сером яростно щёлкала по клавишам телефона - видимо, жаловалась кому-то на современных подростков. Кенме хотелось раствориться в воздухе. Он бы совсем не отказался от заклинания “Исчезнуть”. Из-под завесивших лицо волос он с благоговением смотрел, как Куро, виновато поклонившись направо и налево, собирал вещи под взглядами половины вагона.
На Кенму навалилась усталость от нескончаемого дня в школе, долгой поездки с пересадками, почти трёх часов ожидания на улице и толчеи повсюду. Трель системы оповещения ввинчивалась в мозг, а свечение электронного табло било по глазам.
Куро снова устроился рядом, его кофта пахла знакомым кондиционером. На Икебукуро он взял Кенму за запястье и не отпускал, пока они пробирались через лабиринт переходов терминала, пересаживаясь на свою линию. Поезда Сейбу-Икебукуро были существенно свободнее, чем Яманоте, но Кенма и Куро всё равно пристроились на одно сидение.
У самого дома, на перекрёстке, от которого каждому было до своей двери пятьдесят метров, но в разные стороны, Куро сказал:
- Ну, пока! Я за тобой зайду.
- Подожди.
Он опустил сумку из нетканого полиэтилена на влажный асфальт. Из сумки - из бумаги, из коробки, из сундука, - он достал плюшевую игрушку. Как конфета “Хершис”, только синяя.
- Твоя половина.
Под зажёгшимся от датчика движения фонарём Куро рассматривал чёрно-белые круглые глаза и вышитый рот.
- У тебя такой нет, - отметил он. В фетровой короне игрушки блестел синий кристалл.
- Это Хиликс, - пожал плечами Кенма. - Он новенький.
Кенма уже приготовил ему место на полке, между лечебным слаймом и королём слаймов.
- Он мой, но будет жить у тебя! - объявил Куро. - У тебя же лежит моя одежда. Какая разница.
Кроме запасной одежды, в доме Козуме у Куро были собственные тапочки, столовые приборы, зубная щётка и джойстик.
- Какая разница, - согласился Кенма.
Фиолетовый
Под одеялом было жарко. А без одеяла становилось холодно быстрее, чем он успевал уснуть. Кенма откинул одну сторону коленом, и тут же по коже побежали мерзкие мурашки. Невыносимо хотелось вытащить из-под подушки приставку, но если мама его опять засечёт - убьёт. Или вообще, отберёт обе приставки на три дня, как в прошлый раз. Лучше бы и правда прибила. На потолке неровно дёргались тени от веток. Достали дёргаться, из-за них было никак не уснуть.
Под лопаткой противно чесалась попавшая под футболку крошка. Кенма перевернулся на бок, зажав одеяло между ногами. В полумраке комнаты письменный стол казался огромным, больше, чем на самом деле. Стул отодвинут - а чего задвигать, если всё равно каждый день на него садиться. Сейчас сидение было занято рюкзаком, уже собранным на завтра. Вот так, не успеешь выкинуть из головы один отстойный школьный день, как уже надвигается другой. Не менее отстойный, Кенма мог бы поклясться на новом Теккене. Мимо дома проехала машина, и в свете её фар тени от ножек мебели размножились, разбежались лучами.
Кенма зло зажмурился и перевернулся на другой бок. Выпростав руку, так что одеяло свалилось с него окончательно, почесал под коленкой. Кожа была влажная от пота, теперь под ногтями точно останутся серые катышки, мерзость какая.
Он поскрёб по ткани пижамных шорт, чтобы убрать грязь, и шикнул от неожиданной боли - случайно прошёлся по синяку. Тянущая пульсация немного побилась в центре бедра и утихла. Кенма надавил ещё раз. Под кожей словно была кнопка, если на неё нажать, нога начинала ныть.
Он потыкал себя наугад и без труда нашёл ещё одно место, отозвавшееся такой же ноющей болью. И ещё. Наощупь кожа в этих местах ничем не отличалась, а на вид - Кенма задрал штанину и оторвал голову от подушки, чтобы рассмотреть - сразу же. На белеющих в темноте ногах пятна синяков были совсем фиолетовыми.
Он надавил на самый большой. Сначала под пальцем и вокруг, а потом по всей ноге разлилась тупая боль, требующая внимания. Настойчивая. Пока не уберёшь палец - не отстанет.
Как Куро. Который своим дурацким мячом этот синяк и поставил. И все остальные тоже.
Кенма ткнул в другую отметину, и в голове воспоминанием отдалось: “Сорян! Кенма, ты как? Давай ещё раз!”.
А вот эта, под коленом: “Кенма, прости, я не рассчитал!”
И над локтём: “Ахаха, ну ты даёшь, Кенма, как ты не заметил этот столб?”
“Кенма!”
“Кенма!”
“Кенма!” - Куро уже бросил ему коробку с соком и теперь та летела прямо в лицо. Сделав шаг назад, Кенма поскользнулся на мокрой траве. Поднявшись на колени на земле и тряся ушибленным локтем, он недовольно хмурился, раздумывая, запустить соком обратно в этого придурка или оно того не стоит?
Спящий Кенма улыбался во сне.
Белый
В воздухе вились струйки дыма. Прочерчивали линии между склонённых голов, просачивались в раздвинутые сёдзи и вливались в белое небо.
С утра прошёл дождь. Запахи бензина, асфальта и сырости не должны были бы смешиваться с ароматом благовоний, но вместе сплетались в очень органичную композицию. Подходящую.
В помещении осталось два цвета - белый и чёрный. Белые салфетки. Чёрные костюмы. Белые хризантемы. Чёрная решётка реек. Белый жемчуг. Чёрная рамка.
“Он такой бледный, совсем белый.” “Так переживает”. “Он уходил домой? Кажется, нет...” - шёпотки крались по залу, прижимаясь к полу. Под высокий потолок поднимался только дым.
Показав жестом “сейчас вернусь”, Кай поднялся с колен и, обходя чёрные фигуры, прошёл на кухню. Он вернулся со стаканом воды и опустился на пол перед Кенмой. Поправил перекосившийся чёрный пиджак с чужого плеча, подтолкнул пластиковый бок стакана в руку. Безвольно лежавшие на коленях кисти рук не шевельнулись. Со вздохом Кай поставил стакан рядом и вернулся на своё место.
- Ну, как?
- Мне кажется, он меня не заметил, смотрел насквозь.
Кенма держал голову прямо, глядя строго на алтарь. Он не видел ни цветов, ни осыпающихся рыхлыми гусеницами благовоний. На полированных деревянных ступеньках сидел Куро - слегка прозрачный, в джинсах и клетчатой рубахе, вихрастый. Такой живой.
“Кенма!” - смеялся Куро, - “Кенма, что за ужас на тебе надет?”
- Это твой, у меня же нет костюмов, - Кенма был уверен, что открыл рот, но слов так и не услышал.
“Не надевай никогда больше”. Кенма хотел ответить: “Не буду,” - но кажется, его горло забыло, как издавать звуки. Так же как руки забыли, как держать.
Когда ему позвонили, он попытался понять, что случилось, и не смог. Глядя на Куро - встрёпанного и расслабленного, совсем не такого, каким тот выходил из дома, - он пытается вспомнить мир без него. Они же познакомились в младшей школе, должны были остаться и более ранние воспоминания.
Кенма ищет в памяти себя без Куро и не находит. Его мир начинается с гулкого звона мяча и липких пальцев, обхвативших его запястье.
Белое небо неуклонно сереет.
“Мне пора,” - говорит Куро. Кенма хочет сказать: “Подожди!” Он открывает рот и глотает белый дым. Горькие спирали обвивают гортань. Кенма забыл, как дышать.
Куро поднимается со ступенек, разминает затёкшие ноги. Кенма встаёт ему навстречу, тянется, чтобы поймать за подол рубахи. Застиранная фланель под пальцами мягкая и совсем тоненькая. Пластиковый стакан с треском сминается под упавшим телом.
Мне кажется, ни в одном фике у меня не было столько повторов имён
Это не баг, это фича. Они настаивали, что им там место.пространные размышления
Не фик, а одна сплошная аномалия. Начиная, собственно, с ТЗ. В лотерее мне выпал... Кенма. Кенма! Понимаете, Кенма!
Луна оказалась в Сириусе, параллельные прямые сплелись в экстазе, льдинки сложились в слово "джек-пот" Все предыдущие месяцы я мрачно смотрела в умыл и ныла, что а кому-то ведь выпал маленький котичек... "Бойтесь желать, Утена-сама". Передо мной разверзлась вселенная возможностей. Невыразимое количество вариантов и сюжетов.То есть абсолютный ноль.
Выяснилось, что в отсутствие необходимости послать кого-нибудь "за хлебушком" дабы сложить курокенов вместе, идей в голове тоже не появляется. И правда, а зачем. Курокены уже вместе. Вот он Куроо, вот он Кенма, в империи умиротворение.
... Лучше бы оно так и оставалось. Очень странное чувство, когда идея вызывает полное неприятие, но при этом понимаешь, что хочешь её написать. Что она сама хочет наружу. На этом фоне совсем не странно было то, что уже готовый фик не хотелось отправлять на фест. Пусть уж лежит "дома".
Куроо/Кенма
ПГ-13, романс, повседневность
бета Verdigris, за помощь большое спасибо Котям, которые плакали, кололись...
кр. пер.: ретроспектива отношений и спектр невыраженных эмоций
предупреждение: важно, но спойлерв последней части ("Белый") - смерть персонажа. Предыдущие семь безопасны.
Краски ЖизниКраски Жизни
Чёрный
С приветственным мычанием Куро прошлёпал из спальни в ванную. Через полминуты тишины он высунулся и завис в проёме, видимо, пытаясь сфокусироваться на россыпи разноцветных кнопок на стене. Потыкал в панель управления и снова исчез. Наконец послышался шум воды.
Кенма развернулся на стуле и включил кофеварку.
Дробь душа сменилась натужным гулом дряхлой вытяжки, перестуком креплений ящиков комода в спальне и шорохом ткани. За спиной кряхтела кофеварка. Квартира за считанные минуты наполнилась звуками, словно проснулась вместе с Куро.
- Ты не ложился?
Кенма в ответ покачал головой. Куро всё равно одевается перед зеркалом - увидит в отражении.
- Я думал, у тебя вчера был крайний срок.
Просвистел пропускаемый сквозь петлю галстук. Кенма снова оторвал себя от клавиатуры и разлил кофе по кружкам.
- Разница во времени с заказчиком - лучший друг фрилансера.
- Ну как?
На пяти метрах от двери спальни до барной стойки Куро попытался устроить шоу: вышел рисуясь, неестественно развернув плечи. Кенме всё ещё казалось, что чёрный костюм выглядел слишком мрачно, но Куро был убеждён, что для новой должности - самое то.
Чёрная, будто поглощающая утренний свет ткань, идеально очерчивала линию талии, привлекала внимание к контрастному светлому треугольнику рубашки на груди и к широким плечам. Усмирённые достижениями химии волосы обрамляли непривычно открытое лицо.
- Или ты уже спишь с открытыми глазами, или мне так идёт, что взгляд оторвать не можешь, - довольно улыбнулся Куро, салютуя кружкой.
Кенма не стал спорить, он сохранил файл, поймал жёсткий ворсистый рукав и потянул к себе. Пожалуй, на пятиминутный перерыв время ещё было.
Красный
- Всё собрал? - уточнил Куроо, оглядывая комнату.
Кенма рассеянно кивнул. Он был уверен. У порога стояли две коробки - и собирать-то было нечего. За последние три месяца его вещи и так мигрировали в квартиру Куро будто сами собой. На самом деле, он был ужасно рад и поступлению, и переезду, сколько бы мороки они не принесли. Наконец-то можно было не таскать с собой все зарядники, и не выбирать, где остаться на ночь.
Куро обошёл комнату кругом, потрогал стол, лампу и полупустой теперь стеллаж, провёл рукой по стене. Со своей комнатой он так не прощался.
Проходя мимо шкафа, кивнул на пустое место на полке с игрушками и фигурками:
- Ты взял Хиликса?
- Так он вообще твой, - стоять в куртке было жарко. - Пошли уже.
- Ага, подожди.
- Куро.
- Сейчас, сейчас… - тот уже заинтересовался чем-то в шкафу, запустил руку в наполовину прикрытую створку и вытащил ком красной ткани.
- Не хочешь взять?
- Куро. Пошли.
- Но она тебе так идёт!
Куро скривил рот в ухмылке. Как ему казалось, сексуальной. Кенма не представлял, в какой манге про серийных маньяков тот её подсмотрел, она была ужасна. Каким местом Куро почудилось, что такая фальшивая усмешка может считаться соблазнительной? У Кенмы дыхание спирало со стыда каждый раз, когда Куро так делал.
Кенма всё ещё каждый раз задыхался от того, что Куро считал нужным использовать её на нём.
- Кенма, - протянул Куро, держа красную футболку Некомы на вытянутых руках, - ты не представляешь, сколько у меня было фантазий, включающих эту форму.
- Представляю, - отрезал Кенма. Подобрал коробку у порога и сунул ноги в кроссовки. Он уже весь спарился в верхней одежде, лицо наверняка красное, как помидор.
- А? - за спиной Куро шуршал картоном, открывая и снова закрывая коробку.
- Представляю. Ты носил точно такую же.
Оранжевый
- Не уходи.
Закатный свет делал загорелую кожу совсем золотистой. Оранжевые лучи просвечивали между торчащих вихров, словно солнце и правда устроилось в его “вороньем гнезде” на голове.
Куро продолжал говорить, но Кенма его не слышал. Там было что-то про ценность для команды и следующий год… От интенсивности цвета закатного неба слезились глаза, Кенма перевёл взгляд на реку, но на этот раз вместо тёмной воды между бетонных откосов струился жидкий свет.
В ушах билось: “Не уходи.”
“Скажи это ещё раз,” - думал про себя Кенма. - “Это единственное, что важно. Скажи это ещё раз.”
Куро просил его не отступать. Кенма думал о давно ждущей в ящике стола коробке краски для волос.
Скорее всего, Куро совсем не это имел в виду, но совет был всё равно хороший.
Жёлтый
Пиво выплёснулось из банки прямо на брюки, и Куро выругался сквозь зубы.
- Да что ты, высохнет, - хлопнул его по плечу парень со стрижкой под монаха.
В этот же момент растянувшийся на краю их импровизированной скатерти коротышка протянул:
- А нечего за каждой юбкой шею выворачивать.
- Да, блин, теперь пахнуть будет, мать унюхает, - пробубнил Куро в сторону первого и огрызнулся второму, - Вовсе не за каждой! Только за самыми красивыми.
Коротышка поднялся на локтях и прищурился вслед удаляющейся стайке девчонок.
- Ну, ладно, вон та, в форме католической школы, ещё ничего.
Члены волейбольного клуба не упустили предлога развести дебаты, которая из девушек в парке красивее. Старшеклассники пытали гопника с ирокезом, - такого же новичка, как Кенма, - и злорадно окликали названных им девушек. Куро и либеро спорили между собой.
Даже не глядя, Кенма мог с уверенностью сказать, каких девушек выбрал Куро. С длинными крашеными волосами. Такими, неестественно жёлтыми, с чёрными корнями. Путающимися на ветру. С которыми загорелые девушки кажутсясовсем чёрными, а белокожие превращаются в бледных молей.
Во время новогоднего посещения храма Куро повесил три дощечки с желаниями: чтобы Кенма поступил в Некому, чтобы они попали на национальные, и чтобы в сериале отошли от книги и не стали брить Серсею налысо.
Кенма уже много раз ловил себя на том, что рассматривает в магазинах полки с краской для волос. С красочных коробок ему улыбались смущённые и раскованные, длинноволосые и стриженые, нежные и ультрамодные счастливые девушки.
Зелёный
- ...! - Вперёд мамы в дверь протиснулась плетёная корзина для грязного белья. - …олкой?
Кенма погасил экран, стащил наушники и развернулся к двери вместе со стулом. Наученная опытом мама повторила ещё раз:
- А что случилось с твоей зелёной футболкой?
- Какой?
- Ну, зелёная, с очками.
- А, с “Персоной”. Ничего.
Кенма поёрзал, вытаскивая капюшон толстовки, зажатый под спиной. Тот жутко мешался уже полданжа, но прерываться не хотелось.
- Я её давным-давно не видела в стирке, - не унималась мама.
- Давно не надевал, - пожал плечами Кенма и демонстративно взялся за наушники, готовясь надеть их обратно.
- Надо же, она ведь тебе так нравилась, - со вздохом мама послала из дверей воздушный поцелуй и ушла.
Вернувшись к игре, Кенма пощёлкал по окну инвентаря, потом снова поставил игру на паузу и вылез из-за стола. Бледно-зелёная футболка лежала в самом низу стопки, единственная неношеная с начала учебного года. Под прочей одеждой виднелся только округлый край сложенной ткани. Без рисунка - почти того же цвета, что и их волейбольная форма.
Его волейбольная форма.
Каждый раз этот тошнотворный зелёный напоминал ему о том, что Куро теперь в другой школе. С новыми друзьями и в новой волейбольной команде. А сам он, как обычно, застрял в “младшей лиге”.
Кенма рывком вытащил футболку из-под покосившейся стопки и не глядя зашвырнул на самую верхнюю полку. Может быть, наденет через год. В конце концов, она шла вместе с предзаказом ограниченного издания.
В конце концов, не в футболке было дело.
Синий
- Следующая станция “Ниши-Ниппори”, “Ниши-ниппори”, - трелью прокатилось по вагону.
Женщина в ярко-синем костюме с жилеткой поднялась со скамейки, и на её место села другая, в сером. Серая женщина недовольно покосилась на них и поджала губы, многозначительно посмотрев на разделительную полосу между сидениями. Нога в некогда белом кроссовке и половина портфеля однозначно находились на вражеской территории.
Кенма сжался ещё сильнее, до боли втиснув локти в бока, и Куро придвинулся ближе. Женщина снова окинула взглядом мальчишек, забравшихся на одно сидение вдвоём, но ничего не сказала.
В новой позе были свои плюсы: теперь Куро надёжно загораживал его от сквозняка, поддувавшего из решётки вентиляции, и волосы больше не щекотали шею. Были и минусы: в таком положении не получалось крепко сжать руки на драгоценной сумке, покоящейся на коленях.
В сумке была завёрнутая в пергаментную бумагу красочная коробка. В коробке - жестяной сундук с сокровищами, совсем как настоящий. А в сундуке - доступный только по предзаказу набор, включавший новую игру, сувениры и коллекционные предметы.
- “Ниши-Ниппори”. Поезд прибывает на “Ниши-Ниппори”, - объявила механическая девушка, и масса рук, ног, зонтов и костюмов в проходе задвигалась, потянулась к выходу. Кто-то пихнул кого-то зонтом. Угол чьего-то безразмерного рюкзака пролетел перед самым носом Кенмы и сбил сумку.
В отчаянной попытке поймать её за ручки - сейчас потеряется в толпе! - Кенма дёрнул локтём. Над ухом крякнул Куро, которому он заехал в живот.
- Какое предательство! И это после всего, что я для тебя сделал.
Только когда нетканая полиэтиленовая ткань с угловатым логотипом разработчика игр оказалась надёжно прижата к животу, Кенма, наконец, ответил:
- В смысле, бургеры принёс?
Одну руку Куро закинул Кенме на плечо, освободив немного места. Другую положил на сумку - для верности.
- И чай!
- И чай, - на автомате кивнул Кенма.
- И в очереди с тобой стоял!
- Стоял.
- И портфель караулил!
- Караулил.
- И целый час на метро тащился!
- Тащился.
- Теперь ты должен мне половину сокровищ.
- Вот ещё.
- Вот и да, - Куро пнул его в щиколотку, - ту штуку, которая похожа на конфеты “Хершис”, только синяя.
- Вовсе не похожа.
- Похожа.
- Непохожа.
Кенма пнул в ответ, но вместо Куро попал по приткнутым у них в ногах портфелям, и те с грохотом вывалились в проход.
Женщина в сером яростно щёлкала по клавишам телефона - видимо, жаловалась кому-то на современных подростков. Кенме хотелось раствориться в воздухе. Он бы совсем не отказался от заклинания “Исчезнуть”. Из-под завесивших лицо волос он с благоговением смотрел, как Куро, виновато поклонившись направо и налево, собирал вещи под взглядами половины вагона.
На Кенму навалилась усталость от нескончаемого дня в школе, долгой поездки с пересадками, почти трёх часов ожидания на улице и толчеи повсюду. Трель системы оповещения ввинчивалась в мозг, а свечение электронного табло било по глазам.
Куро снова устроился рядом, его кофта пахла знакомым кондиционером. На Икебукуро он взял Кенму за запястье и не отпускал, пока они пробирались через лабиринт переходов терминала, пересаживаясь на свою линию. Поезда Сейбу-Икебукуро были существенно свободнее, чем Яманоте, но Кенма и Куро всё равно пристроились на одно сидение.
У самого дома, на перекрёстке, от которого каждому было до своей двери пятьдесят метров, но в разные стороны, Куро сказал:
- Ну, пока! Я за тобой зайду.
- Подожди.
Он опустил сумку из нетканого полиэтилена на влажный асфальт. Из сумки - из бумаги, из коробки, из сундука, - он достал плюшевую игрушку. Как конфета “Хершис”, только синяя.
- Твоя половина.
Под зажёгшимся от датчика движения фонарём Куро рассматривал чёрно-белые круглые глаза и вышитый рот.
- У тебя такой нет, - отметил он. В фетровой короне игрушки блестел синий кристалл.
- Это Хиликс, - пожал плечами Кенма. - Он новенький.
Кенма уже приготовил ему место на полке, между лечебным слаймом и королём слаймов.
- Он мой, но будет жить у тебя! - объявил Куро. - У тебя же лежит моя одежда. Какая разница.
Кроме запасной одежды, в доме Козуме у Куро были собственные тапочки, столовые приборы, зубная щётка и джойстик.
- Какая разница, - согласился Кенма.
Фиолетовый
Под одеялом было жарко. А без одеяла становилось холодно быстрее, чем он успевал уснуть. Кенма откинул одну сторону коленом, и тут же по коже побежали мерзкие мурашки. Невыносимо хотелось вытащить из-под подушки приставку, но если мама его опять засечёт - убьёт. Или вообще, отберёт обе приставки на три дня, как в прошлый раз. Лучше бы и правда прибила. На потолке неровно дёргались тени от веток. Достали дёргаться, из-за них было никак не уснуть.
Под лопаткой противно чесалась попавшая под футболку крошка. Кенма перевернулся на бок, зажав одеяло между ногами. В полумраке комнаты письменный стол казался огромным, больше, чем на самом деле. Стул отодвинут - а чего задвигать, если всё равно каждый день на него садиться. Сейчас сидение было занято рюкзаком, уже собранным на завтра. Вот так, не успеешь выкинуть из головы один отстойный школьный день, как уже надвигается другой. Не менее отстойный, Кенма мог бы поклясться на новом Теккене. Мимо дома проехала машина, и в свете её фар тени от ножек мебели размножились, разбежались лучами.
Кенма зло зажмурился и перевернулся на другой бок. Выпростав руку, так что одеяло свалилось с него окончательно, почесал под коленкой. Кожа была влажная от пота, теперь под ногтями точно останутся серые катышки, мерзость какая.
Он поскрёб по ткани пижамных шорт, чтобы убрать грязь, и шикнул от неожиданной боли - случайно прошёлся по синяку. Тянущая пульсация немного побилась в центре бедра и утихла. Кенма надавил ещё раз. Под кожей словно была кнопка, если на неё нажать, нога начинала ныть.
Он потыкал себя наугад и без труда нашёл ещё одно место, отозвавшееся такой же ноющей болью. И ещё. Наощупь кожа в этих местах ничем не отличалась, а на вид - Кенма задрал штанину и оторвал голову от подушки, чтобы рассмотреть - сразу же. На белеющих в темноте ногах пятна синяков были совсем фиолетовыми.
Он надавил на самый большой. Сначала под пальцем и вокруг, а потом по всей ноге разлилась тупая боль, требующая внимания. Настойчивая. Пока не уберёшь палец - не отстанет.
Как Куро. Который своим дурацким мячом этот синяк и поставил. И все остальные тоже.
Кенма ткнул в другую отметину, и в голове воспоминанием отдалось: “Сорян! Кенма, ты как? Давай ещё раз!”.
А вот эта, под коленом: “Кенма, прости, я не рассчитал!”
И над локтём: “Ахаха, ну ты даёшь, Кенма, как ты не заметил этот столб?”
“Кенма!”
“Кенма!”
“Кенма!” - Куро уже бросил ему коробку с соком и теперь та летела прямо в лицо. Сделав шаг назад, Кенма поскользнулся на мокрой траве. Поднявшись на колени на земле и тряся ушибленным локтем, он недовольно хмурился, раздумывая, запустить соком обратно в этого придурка или оно того не стоит?
Спящий Кенма улыбался во сне.
Белый
В воздухе вились струйки дыма. Прочерчивали линии между склонённых голов, просачивались в раздвинутые сёдзи и вливались в белое небо.
С утра прошёл дождь. Запахи бензина, асфальта и сырости не должны были бы смешиваться с ароматом благовоний, но вместе сплетались в очень органичную композицию. Подходящую.
В помещении осталось два цвета - белый и чёрный. Белые салфетки. Чёрные костюмы. Белые хризантемы. Чёрная решётка реек. Белый жемчуг. Чёрная рамка.
“Он такой бледный, совсем белый.” “Так переживает”. “Он уходил домой? Кажется, нет...” - шёпотки крались по залу, прижимаясь к полу. Под высокий потолок поднимался только дым.
Показав жестом “сейчас вернусь”, Кай поднялся с колен и, обходя чёрные фигуры, прошёл на кухню. Он вернулся со стаканом воды и опустился на пол перед Кенмой. Поправил перекосившийся чёрный пиджак с чужого плеча, подтолкнул пластиковый бок стакана в руку. Безвольно лежавшие на коленях кисти рук не шевельнулись. Со вздохом Кай поставил стакан рядом и вернулся на своё место.
- Ну, как?
- Мне кажется, он меня не заметил, смотрел насквозь.
Кенма держал голову прямо, глядя строго на алтарь. Он не видел ни цветов, ни осыпающихся рыхлыми гусеницами благовоний. На полированных деревянных ступеньках сидел Куро - слегка прозрачный, в джинсах и клетчатой рубахе, вихрастый. Такой живой.
“Кенма!” - смеялся Куро, - “Кенма, что за ужас на тебе надет?”
- Это твой, у меня же нет костюмов, - Кенма был уверен, что открыл рот, но слов так и не услышал.
“Не надевай никогда больше”. Кенма хотел ответить: “Не буду,” - но кажется, его горло забыло, как издавать звуки. Так же как руки забыли, как держать.
Когда ему позвонили, он попытался понять, что случилось, и не смог. Глядя на Куро - встрёпанного и расслабленного, совсем не такого, каким тот выходил из дома, - он пытается вспомнить мир без него. Они же познакомились в младшей школе, должны были остаться и более ранние воспоминания.
Кенма ищет в памяти себя без Куро и не находит. Его мир начинается с гулкого звона мяча и липких пальцев, обхвативших его запястье.
Белое небо неуклонно сереет.
“Мне пора,” - говорит Куро. Кенма хочет сказать: “Подожди!” Он открывает рот и глотает белый дым. Горькие спирали обвивают гортань. Кенма забыл, как дышать.
Куро поднимается со ступенек, разминает затёкшие ноги. Кенма встаёт ему навстречу, тянется, чтобы поймать за подол рубахи. Застиранная фланель под пальцами мягкая и совсем тоненькая. Пластиковый стакан с треском сминается под упавшим телом.
@темы: Волейболь!!, Аниме, Слэш, Фанфики
-
-
26.10.2017 в 11:29ЗАЧЕМ
аааааааа, они такие классные, поначалу не очень врубался что к чему, но концовки каждого кусочка делали очень хорошо сердечку, а больше прочих синий и фиолетовый понравились, такие, не могу сформулировать, ааааааа
и вощем я и белый прочел, но отказываюсь, ОПЯТЬ курокенщики за свое, что ж такое
надо будет убить кенму как-нибудь, где справедливостьа вообще красивая идея, несмотря на
-
-
26.10.2017 в 14:22*обняла каждого из рыдающих смайлов и поплакала вместе с ними*
Клятвенно обещаю исправиться
кенму как-нибудь, где справедливость
Дык, я вроде и Кенму того-с... *волнуется* а что, не заметно?
-
-
26.10.2017 в 14:52Ну, вроде как он был жив, и упал в обморок??? Или вроде того???? "тело", конечно, немного смутило, но теперь вижу, что вроде как он уцепился и ушел следом???? Но это так не работает! Максимум кома! Куроо его с того света без билета выпнет! Но вообще так еще красивей